А как все это внимание и восхищение влияет на мое «я»? Временами слава ударяет мне в голову, временами лишает покоя, но, как правило, я сохраняю равновесие. Каждый раз, когда я встречаюсь с коллегами из своей группы поддержки или группы для обсуждения клинических случаев, я сознаю, что они, блестящие клиницисты, практикующие десятилетиями, ни на йоту не менее эффективны в своей работе, чем я в своей.

Так что я не принимаю славословия близко к сердцу. Все, что я могу сделать, – это относиться к своей работе серьезно и быть наилучшим терапевтом, каким я способен быть. Я напоминаю себе, что меня идеализируют и что мы, люди, все без исключения мечтаем о мудром, всезнающем седобородом старшем наставнике. Если я был избран, чтобы занять эту нишу, что ж, я с удовольствием принимаю на себя эту обязанность. Кто-то же должен это делать!

В детстве я всегда был младшим – в своем классе, в бейсбольной и в теннисной команде, в отряде в лагере. А теперь, куда ни посмотри, я самый старший – старший на лекции, в ресторане, на книжном чтении, в кино, на бейсбольном матче. Недавно я присутствовал и выступал на двухдневной конференции по повышению медицинской квалификации для психиатров, спонсированной отделением психиатрии Стэнфорда. Обводя взглядом аудиторию, состоявшую из коллег со всех концов страны, я увидел лишь пару седеющих слушателей и ни одного полностью седого. Я был самым старшим с большим отрывом!

Программа из шестнадцати других лекций и дискуссий заставила меня еще сильнее проникнуться осознанием своего возраста и перемен в нашей сфере, произошедших с тех пор, как я в 1950-х годах начал медицинскую практику. Все нынешние достижения: новые лекарства для лечения шизофрении, биполярных расстройств и депрессии, новое поколение развивающихся методов тестирования лекарств, высокотехнологичные средства для лечения расстройств сна, пищеварения и дефицита внимания – в значительной степени прошли мимо меня. Я вспомнил, что некогда был многообещающим молодым преподавателем, очень гордившимся, что он идет в ногу с последними достижениями в своей сфере. Теперь же я терялся среди обилия информации, и сильнее всего – слушая лекцию о транскраниальной магнитной стимуляции головного мозга, которая описывала методы стимуляции и подавления важнейших центров в мозгу, намного более эффективные и точные, чем лекарственные, – и без побочных эффектов. Не в этом ли будущее психиатрии?

Когда я в 1957 году поступил в ординатуру, психотерапия составляла саму сущность психиатрии, и мою страсть к ее изучению разделяли почти все мои коллеги. Но теперь в восьми докладах, которые я прослушал во время этой конференции, о психотерапии упоминалось лишь мельком.

В последние несколько лет я читал очень мало психиатрической литературы. Я часто делаю вид, что причиной тому проблемы со зрением – я перенес хирургические операции на роговице обоих глаз, а также операции по удалению билатеральной катаракты, – но это лишь отговорка. Я мог бы не отставать от времени и читать профессиональные материалы, увеличив размер шрифта на своей электронной книге.