Я был ошарашен не меньше других и упрашивал Виктора объяснить мне, как он это сделал. Виктор, увлеченный маг и волшебник, категорически отказывается раскрывать кому бы то ни было свои профессиональные секреты, даже если этот кто-то – умоляющий отец. Но в данном случае он сжалился надо мной и поведал тайну своей пылающей шапочки: скрытый резервуар из алюминиевой фольги в ее полях, резервуарчик с зажигательной жидкостью, крохотная спичка – и вуаля! Пылающая шапочка готова. (Не пытайтесь повторить это в домашних условиях!)

Я был настолько поглощен преподаванием, писательской работой и финансовым обеспечением своей семьи, что теперь, когда оглядываюсь назад, мне кажется, что я многое упустил. Я сожалею, что не проводил больше времени с каждым из своих детей. Во время панихиды по Ларри Зарроффу один из троих его детей описывал свято почитавшуюся семейную традицию: отец проводил бо́льшую часть субботнего дня с каждым из своих детей по очереди. Они вместе обедали, разговаривали один на один, обязательно заходили в книжный магазин, где каждый выбирал себе книгу. Какая чудесная традиция! Слушая, я поймал себя на сожалении, что не погружался в жизнь каждого из моих детей глубже. Если бы мне представился второй шанс, я вел бы себя иначе.

Мэрилин в нашей семье выполняла функции главного воспитателя и отложила в сторону бо́льшую часть своих писательских проектов до того времени, когда дети выросли. После необходимых для карьеры научных публикаций она, следуя моему примеру, начала писать для более широкой публики.

Мэрилин опубликовала книгу «Кровные сестры: Французская революция в воспоминаниях женщин» в 1993 году и с тех пор стала автором семи других книг, включая «Историю жены», «Рождение шахматной королевы», «Историю груди», «Как французы изобрели любовь», «Социальный секс» и «Американские кладбища», последняя – совместно с нашим сыном Ридом, прекрасным фотохудожником. Каждая из ее книг была для меня замечательным приключением.

Мы всегда первыми читаем произведения друг друга. Мэрилин утверждает, что это моя увлеченность женской грудью вдохновила ее на создание «Истории груди» – культурологического исследования того, как в ходе истории люди рассматривали и изображали женское тело. Однако моим самым любимым из ее детищ стало «Рождение шахматной королевы» – исследование, в котором она проследила эволюцию фигуры, не существовавшей в шахматах на протяжении сотен лет и впервые появившейся около 1000 года н. э. как слабейшая на доске.

Постепенно, по мере того как европейские королевы становились более могущественными, их шахматное воплощение набирало все бо́льшую силу и достигло своего нынешнего статуса сильнейшей фигуры в игре к концу XV века, во времена правления королевы Изабеллы Испанской.

Я присутствовал на многих чтениях Мэрилин в книжных магазинах и университетах и наблюдал за ней с огромной гордостью. В настоящее время она почти завершила очередную книгу, «Влюбленное сердце», в которой исследует вопрос, как сердце стало символом любви.

Несмотря на нашу сильную приверженность труду, мы с Мэрилин всегда были неотделимы от своей семьи, исполняя роли матери и отца, бабушки и дедушки на протяжении более чем шестидесяти лет. Мы старались сделать наш дом гостеприимным не только для своих детей, но и для наших друзей и друзей детей. В нашем доме состоялось немало свадеб, книжных вечеров и вечеринок в честь будущих мам. Наверное, мы ощущали потребность в этом еще острее, чем большинство людей, поскольку наши родные семьи остались на Восточном побережье, и мы создали новую сеть родственников и друзей в Калифорнии – с корнями в будущем, а не в прошлом.