К счастью, благодарение Богу, Мэрилин не религиозна, но она питает тайную тягу к духовному, в то время как я – убежденный скептик и ставлю себя в один ряд с такими людьми, как Лукреций, Кристофер Хитченс, Сэм Харрис и Ричард Докинз. Мы любим кино, но выбрать фильм нам часто бывает трудно: Мэрилин накладывает вето на все, в чем присутствует насилие или малейший привкус вульгарности. По большей части я с ней соглашаюсь, но когда она уезжает, даю себе волю и упиваюсь каким-нибудь кино о мошенниках или вестерном с Клинтом Иствудом. А когда она остается одна, телевизор не переключается с кабельного французского канала.

С памятью у нее все в порядке – порой даже слишком в порядке: она помнит фильмы настолько отчетливо, что и спустя десятилетия отказывается смотреть многие старые фильмы по второму разу. В то время как я пересматриваю старое кино с радостью, и его шедевры кажутся мне ослепительно новыми, поскольку я позабыл почти все их сюжеты.

Любимый писатель Мэрилин – несомненно, Пруст. Для меня он слишком вычурен; я склоняюсь к Диккенсу, Толстому, Достоевскому и Троллопу. Из современных писателей я читаю Дэвида Митчелла, Филиппа Рота, Йена Макъюэна, Пола Остера и Харуки Мураками, а Мэрилин голосовала бы за Елену Ферранте, Колма Тойбина и Максин Хонг-Кингстон. Мы оба любим Дж. М. Кутзее.

Несмотря на рождение четверых детей, Мэрилин преподавала всю жизнь, не пропустив ни одного года. Мы прибегали к помощи нянь, приезжавших из Европы по программам обмена и живших у нас дома, и у нас была ежедневная домработница. Как и большинство людей, воспитывавшихся в Калифорнии, наши дети предпочли здесь и остаться, и нам повезло, что все они живут недалеко от нас. Мы часто собираемся всей семьей и, как правило, проводим вместе летние каникулы, чаще всего в Ханалеи на острове Кауаи.

На фотографии 2015 года на следующей странице мы сняты вместе с детьми и внуками. Мы выложили ее в Интернет, но через пару дней ее удалили из «Фейсбука» за непристойность. (Если присмотритесь, вы заметите, что невестка исподтишка кормит грудью моего младшего внука.)

Все семейство в Ханалеи, Гавайи, 2015 г.

Наша семейная жизнь включает множество игр. Я много лет играл в теннис с каждым из троих своих сыновей на районном теннисном (корте – это одни из моих самых теплых воспоминаний. Я научил Рида и Виктора шахматам, когда они были совсем малышами, и они оба стали сильными шахматистами. Я с удовольствием брал их на турниры, с которых они всегда возвращались с каким-нибудь сверкающим трофеем. Сын Рида, Десмонд, и Джейсон, сын Виктора, тоже прекрасно играют, и наши семейные сборища редко обходятся без одной-двух шахматных партий.

Когда мы собираемся вместе, нет недостатка и в других играх. Это, например, скрэббл с Ив, которая неизменно остается чемпионом. Но больше всего я люблю покер (с умеренными ставками) и регулярные партии в пинокль с Ридом и Беном; мы используем те же правила и ставки, что и в моих играх с отцом и дядей Эйбом.

Порой Виктор развлекает нас фокусами. В старшей школе он был известен как мастер розыгрышей, а во взрослой жизни стал профессиональным фокусником, выступающим на взрослых и детских праздниках. Любой, кто присутствовал на церемонии вручения аттестатов его выпуску в школе Ганн, помнит, как Виктор двинулся торжественным шагом между рядами кресел к сцене, чтобы получить свой аттестат, и вдруг квадратная шапочка на его голове вспыхнула ярким пламенем. Церемонию прервали испуганные возгласы, за которыми последовала неудержимая овация.