Я обнаружил, что регулярные встречи с постоянной группой других терапевтов способствуют тонусу; группа дает чувство товарищества, супервизию, помогает повышению квалификации, личностному росту, а иногда делает кризисные интервенции. Я настоятельно рекомендую другим терапевтам создавать такие группы, как наша.

Наше объединение родилось в один прекрасный день более двадцати лет назад. Айвен Г., практикующий психиатр, с которым я познакомился, когда он был ординатором в Стэнфорде, позвонил и пригласил меня вступить в группу поддержки, чтобы регулярно встречаться в медицинском кабинете неподалеку от Стэнфордского госпиталя. Он перечислил имена других психиатров, которые на тот момент согласились вступить в группу, – я знал почти всех, некоторых даже очень хорошо, поскольку учил их, когда они были психиатрами-ординаторами.

Вступление в такую группу ощущалось как огромная ответственность: мало того, что группа должна была собираться на полтора часа каждые две недели, так еще и задумывалась как постоянная, без конкретно указанного срока окончания ее деятельности. Поэтому, соглашаясь, я понимал, что беру на себя долгосрочные обязательства. Но никто из нас не мог предвидеть, что мы будем регулярно встречаться и двадцать два года спустя. За все эти годы, если не считать редких совпадений с каким-нибудь большим праздником, мы ни разу не отменили встречу, и никто ни разу не пропустил группу по какой-нибудь маловажной причине.

Лично я никогда прежде не входил в состав постоянно действующей группы, хотя часто завидовал своим пациентам. Я тоже мечтал быть членом какой-нибудь терапевтической группы, иметь круг доверенных наперсников. Я знал по своему опыту ведущего групп, как это помогает всем участникам.

Однажды я на протяжении шести лет вел группу для терапевтов и, неделя за неделей, отмечал пользу, которую она приносила ее членам. Молин Лежч, соавтор пятого издания моего учебника по групповой психотерапии, был научным сотрудником Стэнфорда в 1980 году. Он приехал в Стэнфорд учиться групповой терапии, и в рамках программы подготовки я попросил его совместно со мной вести эту группу на протяжении года.

С тех самых пор, даже спустя десятки лет, мы с ним ностальгически вспоминаем свой опыт во время этих встреч. Я завершил ту группу с немалыми сожалениями, когда уехал в творческий отпуск в Лондон. Надо заметить, что это была единственная из моих групп, которая привела к браку. Двое ее членов начали отношения друг с другом и поженились вскоре после того, как группа прекратила свою работу. Тридцать пять лет спустя я видел их на лекции, и они были по-прежнему счастливо женаты.

Так что, несмотря на некоторый дискомфорт от вступления в группу, которая включала моих бывших студентов, я дал согласие. Не без тревоги – я, как и другие ее члены, чувствовал себя неловко, раскрывая свою уязвимость, стыд и сомнения в себе перед коллегами и бывшими студентами. Приходилось напоминать себе, что я – совершенно взрослый человек и, уж наверно, как-нибудь переживу смущение.

Наши первые месяцы были потрачены на поиски решения, какого типа группой мы будем. Мы не собирались обсуждать случаи из практики, хотя всем нам хотелось иметь и такую возможность. В итоге мы решили стать многоцелевой группой поддержки – иными словами, психотерапевтической группой без ведущего.