В сегодняшнем мире так много трагических новостей. Мы не можем больше сопереживать, наше восприятие притупляется, но всякий раз, когда по телевизору говорят о Греции, мы с Мэрилин внимательно слушаем. Для меня греки навсегда будут связаны с ощущением чуда, и я навеки им благодарен за то, что они считают меня почетным греком.

Книга Рильке «Письма молодому поэту» занимает особое место в моем сознании, и годами я представлял, что напишу такую книгу для молодых терапевтов. Но я никак не мог подобрать форму и структуру для этого проекта. Все изменилось в один прекрасный день 1999 года, когда мы с Мэрилин побывали в Хантингтонских садах в Сан-Марино, на юге Калифорнии.

Мы поехали посмотреть этот необыкновенный заповедник, и в особенности японский сад с бонсаями. Ближе к концу нашего посещения я забрел в Хантингтонскую библиотеку и пробежался взглядом по новым поступлениям – «Бестселлеры английского Возрождения». Бестселлеры? Это привлекло мое внимание. Мня поразил тот факт, что шесть из десяти бестселлеров XVI века были книгами «советов». Например, книга Томаса Тассера «Сто добрых советов землепашцу», датированная 1570 годом, предлагала фермерам и их женам сотню рекомендаций насчет посевов, скота и ведения примерного домохозяйства. До конца столетия она была переиздана одиннадцать раз.

Почти всегда мои книги медленно вызревали в моем сознании, так что точный момент зачатия указать нельзя. «Дар психотерапии» – единственное исключение. К тому времени, как я покинул эту выставку бестселлеров Ренессанса, я точно знал, какой будет моя следующая книга. Я напишу книгу советов для молодых психотерапевтов.

В моей памяти всплыло лицо одной пациентки, писательницы, с которой я работал много лет назад. Бросив неоконченными два романа, она объявила мне, что больше никогда не начнет писать книгу, если только идея не явится к ней сама и не «укусит ее за задницу». Так вот, в тот день в Хантингтоне идея книги укусила меня за задницу, я отодвинул в сторону все прочие проекты и на следующий же день сел писать.

Процесс не вызывал затруднений. Еще в первые дни в Стэнфорде я завел папку под названием «Мысли для преподавания», в которую заносил идеи и иллюстрации из своей клинической работы. Сейчас я просто прошерстил эту папку. Я перечитывал свои заметки снова и снова, пока не находил ту, что была мне по душе, а затем наполнял ее содержанием на несколько абзацев.

Советы писались без определенного порядка, но под конец я просмотрел написанное и сгруппировал его в пять блоков.

1. Природа отношений между пациентом и терапевтом.

2. Методы исследования экзистенциальных тревог.

3. Проблемы, возникающие в повседневном ходе терапии.

4. Использование сновидений.

5. Опасности и привилегии роли терапевта.

Изначально я надеялся написать сотню рекомендаций, как в «Ста добрых советах землепашцу», но к тому времени, как я добрался до восемьдесят четвертого, папка была уже полностью выпотрошена. (Я начал снова наполнять ее, поскольку продолжаю встречаться с пациентами, и девять лет спустя, во втором издании, добавил еще одиннадцать советов.)