– Охотники ожидают, что мы ускользнем ночью, чтобы затеряться в толпе, – сказал Уорик, когда мы выходили, – сумерки обманывают зрение. Мир между днем и ночью, светом и тьмой.

Из вещей у нас была только одежда, и то – она даже не принадлежала нам. Уорик проводил нас через задние дворы зданий. Вывел на боковую улицу, где стоял мотоцикл.

– Прыгай.

Уорик указал на недавно приобретенный мотоцикл, как бы говоря, чем он занимался весь день. Я пристально смотрела на мужчину, он не смотрел на меня. Меня это раздражало, и из-за этого меня потряхивало.

Тень сомнения закралась внутрь, и я сморщилась. Я отогнала искру подозрения, у меня не было особого выбора.

Мы с Уориком в одной лодке. Оба в розыске и в бегах.

У меня немного друзей – Кейден и, возможно, Ханна.

Я не умею доверять людям и подпускать их к себе близко.

Уорик спас мне жизнь. Вытащил из Халалхаза. Защищал меня. И все же я ему не доверяла. Но следовать за ним – единственный выбор.

Уорик заметил мои сомнения.

«Я верю тебе».

Я прищурилась и посмотрела на него. Уорик наклонил голову, словно прекрасно меня понял.

Он сжал челюсти, кадык дернулся. Уорик развернулся и, сев на мотоцикл, завел его.

Я прижалась к его спине, и меня окутало тепло, отчего сердце забилось чаще.

Мы ехали, темнота вечера поглощала весь свет, скрывая нас. Я действительно чувствовала себя в безопасности, ветер трепал мои волосы. Уорик придерживался переулков, где здания выглядели еще более ветхими, повсюду были граффити. Мы миновали несколько огромных фабрик – из труб валил дым. И фейри, и люди имели свои фабрики в нейтральной зоне – продукты для экспорта и внутреннего пользования производились здесь. Дети Майи работали где-то здесь на фабрике.

Бах!

Все мысли выскочили при звуке выстрела – я дернула головой и увидела четверых мужчин на лошадях, галопом скачущих за нами, – видимо, они прятались в засаде.

– Дерьмо! – прошипел Уорик, давя на газ и направляя мотоцикл зигзагами, чтобы в нас было труднее попасть.

Мимо моей головы просвистела пуля. Меня хотели убить. Оглянувшись, я приметила, что лошади нагоняют нас быстрее, чем я думала. Крики и вопли мужчин перекрывали рев мотоцикла.

– Кто это?

– Охотники, – крикнул в ответ Уорик, – банда воров, которые готовы убить собственных матерей за деньги.

На преследователях была черная одежда, ковбойские шляпы, на поясах пистолеты и ножи.

– Они фейри?

– Здесь это не имеет значения. В этом месте нет сторон. Когда ты борешься за еду, неважно, к какому виду ты принадлежишь. Именно поэтому здесь так много смешанных групп. Им нечего терять, и у них нет никакой морали, – сообщил Уорик, вцепившись в руль. – Держись крепче.

Хорошо, что он меня предупредил, потому что сразу же резко повернул в переулок, забитый горожанами и тележками.

Бах! Бах! Бах!

Выстрелы разнеслись по переулку, задев заднюю часть мотоцикла. Пешеходы разбегались в растерянности и кричали.

– Прочь с дороги! – орала я, но никто не слушал.

Уорик умело маневрировал в этом хаосе, но из-за толпы ему пришлось свернуть в другой переулок поменьше – руль задевал стены.

Уорик был напряжен и дал газу.