Когда Пол Шуман и Кэт Рихтер вышли на улицу, Янссен недовольно спросил:

– Майн герр, как же вы отпустили его? Вы поверили его рассказам?

– Отчасти да. Достаточно, чтобы временно его освободить.

Коль поделился с младшим коллегой своими опасениями. Он верил, что Шуман убил Таггерта, защищая себя. Факты действительно указывали на то, что Реджинальда Моргана убил Таггерт. Впрочем, многие вопросы остались без ответа. В любой другой стране Коль задержал бы Шумана до выяснения обстоятельств. Но он понимал, что, если задержать Шумана и продолжить расследование, гестапо безапелляционно объявит американца виновным (нужен ведь Гиммлеру преступник-иностранец) и сегодня же отправит в Моабит или в Ораниенбург.

– Во-первых, человек погибнет за преступление, которое не совершал. Во-вторых, дело закроют, и мы никогда не выясним правду, а ведь в этом основная цель нашей службы.

– Но не стоит ли мне хотя бы проследить за ним?

– Янссен, много ли преступников мы задержали благодаря слежке? – со вздохом спросил Коль. – Как пишут в американских детективах? «Копы опекали преступника»?

– Благодаря слежке мы не задержали никого, только…

– Поэтом оставим слежку книжным детективам. Мы же знаем, где искать Шумана.

– Но «Метрополь» – огромный отель со множеством выходов. Там он без труда ускользнет от нас.

– Янссен, это нам не слишком интересно. Вскоре мы вернемся к роли герра Шумана в этой драме. Сейчас наша задача – как следует осмотреть эту комнату… Кстати, поздравляю, инспектор-кандидат!

– С чем, майн герр?

– С раскрытием убийства в Дрезденском проулке. – Коль кивнул на труп. – Совершивший его погиб, и мы избавлены от утомительного служебного разбирательства.

В сопровождении охранника-эсэсовца полковник Рейнхард Эрнст привез Руди домой в Шарлоттенбург. Эрнст радовался, что Руди маленький и до конца не понял опасности на стадионе. Мрачные лица взрослых, суета в пресс-центре и срочный отъезд напугали его, но сути случившегося мальчик не уловил. Он знал только, что дедушка упал и немного поранился, благо полковник описал все внуку как веселое приключение.

Впрочем, больше всего мальчика впечатлили не огромный стадион, не встреча с влиятельнейшими людьми мира, не суета из-за диверсанта, а собаки. Теперь Руди захотелось собаку, лучше сразу двух. О собаках он говорил без остановки.

– Там везде строительство, – пожаловался Эрнст Гертруде. – Я костюм испортил.

Гертруда, конечно, не обрадовалась, но куда больше взволновало ее то, что супруг упал. Она тщательно осмотрела ему голову.

– У тебя шишка. Будь осторожнее, Рейни. Сейчас лед принесу.

Эрнсту претило врать жене, но не говорить же ей, что он стал мишенью диверсанта! Узнай об этом Гертруда, она умоляла бы, нет, требовала бы, чтобы Эрнст остался дома. А ему пришлось бы отказать, что по отношению к жене он делал нечасто. Это Гитлер мог прятаться под трупами во время путча в ноябре двадцать третьего года, а Эрнст никогда не избегал встречи с врагом, если долг требовал обратного.

При иных обстоятельствах Эрнст, пожалуй, посидел бы дома пару дней, пока диверсанта не отыщут, что непременно случится, раз запущены мощные механизмы гестапо, СД и СС. Однако сегодня полковника ждали важные дела – испытания в училище вместе с профессором Кейтелем и подготовка отчета о Вальдхаймском исследовании для фюрера.