Миновали маленький Храм, в котором Мэй слушала записи Потрепанного Птаха, и вот перед ними оказался большой зал с прозрачной стеной, за которой плескался источник. Тот самый зал, где Мэй уже бывала вместе с Ником. Живой металл за громадным толстым стеклом гудел и перекатывался, и Мэй остановилась, пораженная зрелищем. Тигаки тоже остановилась, да и как было не замереть, когда за прозрачной стеной прямо на их глазах появлялся дракон!

Круглый синий шар, заключающий в себе плату, медленно опустился на глубину, и его поверхность вдруг взорвалась мелкими сверкающими чешуйками, тающими и перемешивающимися в густой плазме Живого металла. Крошечная плата сверкнула на мгновение и тут же превратилась в темнеющий сгусток, который переворачивался и формировался прямо на глазах!

Мэй подумала, что таким же образом мама Еника месит тесто, перемешивая его и переворачивая с боку на бок. Плазма ворочала темный сгусток в собственном нутре и придавала ему нужную форму. Она буквально вылепливала дракончика: вот появилась мордочка, похожая на вырубленную в серой скале маску; выросли ушки, открылись глазки; распахнулись крылья, к которым по одному добавлялись маленькие нижние маховые перья; вытянулись крепкие лапки, и на них тут же появились коготки; длинный хвостик сделал первое резкое движение. Плазма крутанула дракончика, словно пытаясь удостовериться, что все у нее получилось хорошо, и темно-серый сгусток с белыми всполохами внутри вынес новое творение наверх.

Там, в Храме, люди наблюдали, как из источника выходит новорожденный дракон.

А Мэй и Тигаки только что, в самом низу Храма, у прозрачной стены, видели, как на самом деле появляется дракон из платы!

– Это невероятно! Как будто Живой металл и на самом деле живой и делает роботов! – проговорила Мэй и приблизилась к стене. Приложила к ней ладонь и вдруг почувствовала, как плазма двинулась к ней. Густая, тяжелая, она тягуче провернулась, и около ладони вспыхнуло множество белых искр.

Мэй вскрикнула и отпрянула.

Тигаки, которая стояла немного в стороне, медленно произнесла:

– Но он и так живой. Живой металл и есть Настоящая Мать, я так думаю. Живой металл дает жизнь нашей планете и нам всем.

– Но мы же не рождаемся из Живого металла, – резонно заметила Мэй.

– Но мы живем благодаря ему.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же видела сны о Настоящей Матери? Правильно? Я тоже их видела. Не такие, как у тебя, но похожие. Живая Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам.

– Ладно. Так может быть. Пошли, вот наш ангар.

Мэй без труда нашла широкую дверь справа, у которой не было ни петель, ни ручек, и вообще она казалась лишь темным огромным квадратом на синей стене. Первый ключ легко вошел в квадратный разъем, и показалась светящаяся квадратная кнопка. Мэй нажала на нее – и нате вам! Проход в ангар открылся!

Круглые шары-сферы, казалось, только и ждали того, чтобы кто-то сел в них и полетел.

Чудесно!

– Вперед, Тигаки. Сейчас заберемся в Храм и вырастим собственного дракончика.

Из двенадцати машин, атакующих Тхана, вернулись только шесть. Ровно половина, включая Енси.