Продолжая говорить, Андрулеску коснулся щеки девушки костяшками пальцев. Ева невольно закрыла глаза, опасаясь удара. Но глава только скользнул пальцами вдоль ее подбородка в небрежной ласке. Его негромкий вкрадчивый голос окутал Еву, словно ватное одеяло. Этому голосу хотелось верить, он проникал в подсознание, убеждал, и девушка уже начала сомневаться в правильности своего решения.

Ну, какой смысл продолжать отнекиваться, когда Антуан все уже знает? Не лучше ли попытаться договориться? Обменять флэшку на свою жизнь. Он же был таким милым с ней, этот глава резервации…

Ева колебалась, не в силах выбрать правильное решение. Она боялась сделать ошибку, которая обойдется ей слишком дорого. И нужен был кто-то, кто бы ее подтолкнул.

В замешательстве, девушка глянула на мужчину, замершего за креслом главы. Он стоял в тени, сейчас она не могла разглядеть его лицо, но почувствовала его взгляд. Пристальный, напряженный, в котором застыло странное выражение. Эти глаза цвета сосновой смолы словно пытались ей что-то сказать.

Молчи!

Вот что она прочитала в его глазах. И этот беззвучный приказ заставил ее сделать выбор.

— Ну, так что, Ева? — с напускным добродушием и даже сочувствием Андрулеску завел ей за ухо прядь волос, упавшую на щеку. А потом, сжав двумя пальцами щеки девушки, заставил посмотреть на себя. — Ты будешь хорошей девочкой?

Ева медленно выдохнула, удерживая внутри отчаянное желание закричать. Она никогда не была особенно храброй, а сейчас этот мужчина пугал ее, как пугает змея, внезапно выползшая на дорожку. И ты еще не знаешь, ядовитая она или нет, нападет или проползет мимо — но внутри уже все сжимается от инстинктивного леденящего страха. Так и у Евы под немигающим взглядом Андрулеску все сжалось внутри.

— Я уже сказала, что не знаю, о чем вы, — произнесла полушепотом, чувствуя, как в животе зарождается знакомая ноющая боль — первый признак приближающейся истерики. — Я ни с кем не встречалась… мне никто ничего не передавал…

Хмыкнув, Андрулеску отпустил девушку и вытер пальцы о плечо стоявшего здесь же Павла.

— Зря, очень зря, — покачал головой. — Я думал, что ты умнее. Свяжите ее, — кивнул своим людям. — Придется немного разговорить нашу гостью.

Услышав эти слова, Лукаш сильнее сжал спинку кресла. И когти, пробившиеся сквозь кончики пальцев, с легким шорохом вспороли обшивку. Андрулеску и его люди были слишком заняты девушкой, чтобы заметить, как изменилось лицо приора.

— Не думаю, что пытки это лучший способ вытянуть правду, — произнес Лукаш, мгновенно возвращая себе самообладание. — Девушку будут искать, а нам сейчас лишнее внимание ни к чему. Приближается ежегодная правительственная проверка, и любой инцидент на нашей территории может повлиять на ее результаты.

— Не будут, — усмехнулся глава, глядя на Еву, — ее самолет попадет в турбулентность и рухнет в море. Понятное дело, тела никогда не найдут. Но если ты так переживаешь о нашей гостье…

Развернувшись на каблуках, Андрулеску в упор взглянул на своего приора. Тот выдержал взгляд. Ни одна жилка не дрогнула на его лице, ни один мускул. Казалось, этот мужчина был сделан из камня и у него, вот уж точно, не было сердца.