— Проходи, Лукаш, не стесняйся, — усмехнулся Антуан Андрулеску, когда его приор перешагнул порог будущей лаборатории. — Рад, что ты принял мое приглашение.

Лукаш остановился в двух шагах от главы резервации.

— Зачем ты вызвал меня?

— Есть разговор.

— А до утра подождать он не может?

— Нет.

— Странное место для разговора, ты не находишь? — Лукаш сделанным интересом огляделся.

— Нормальное. Не хуже других.

Помещение, которое предполагалось использовать под лабораторию, сейчас пустовало. Но вся аппаратура, доставленная на остров по подложным документам и тайком от правительства, уже стояла в своих коробках вдоль стен. Много коробок. На многие сотни тысяч кредитов. Но то, что собирались здесь производить, стоило еще больше. За такое не жалко и жизнь отдать.

— Хотел спросить, как тебе наша гостья, — произнес Андрулеску, усаживаясь в единственное кресло, стоявшее посреди ангара. Достав из кармана платиновый портсигар с вензелями, открыл и небрежным жестом положил в рот мятную пастилку. Ничто человеческое верам было не чуждо. — Кажется, ты неплохо провел с ней время в Пурпурной долине.

Лукаш равнодушно пожал плечами:

— Я должен был ей ужин. Ты для этого вызвал меня среди ночи? Чтобы спросить, как я провел день?

— Считай это лирическим отступлением от темы. Скажи, — Андрулеску подался вперед, впиваясь пронзительным взглядом в лицо приора, — ты ничего странного в ее поведении не заметил?

— А что я должен был заметить?

— Например, страх, тревогу. Нервозность, в конце концов. — Нервозность? — Лукаш недоуменно приподнял бровь.

— Скорее всего, я ее раздражал. Вряд ли она захочет встретиться со мной еще раз.

— А вчера? Когда ты провожал ее из клуба, тоже ничего не заметил?

— Вчера? — Лукаш напрягся. Что-то было не так. В словах Андрулеску, в его странных вопросах таилась опасность. Мастер не тот человек, чтобы болтать просто так. — Нет, ничего особенного не заметил.

— Даже запаха крови? — левая бровь Андрулеску недоверчиво взмыла вверх.

Теперь настал черед Лукаша удивляться.

— Крови? Откуда ей было взяться?

Он вспомнил, как Ева вернулась из уборной. Бледная, с испуганно бегающими глазами, и сказала, что неважно себя чувствует. А еще от нее шел такой насыщенный запах хлорки, что другие запахи были просто забиты им.

— Ее рука пахла кровью, — произнес Антуан, не спуская глаз с лица Лукаша. — Запах был очень слабый, видимо, она мыла руки. Но забыла использовать мыло, поэтому небольшой оттенок остался. Я учуял его, когда целовал. Угадай, чья это кровь?

Сделав вид, что рассматривает маркировку на ящике, Лукаш всунул руки в карманы и сжал кулаки. На его лице оставалось привычное хладнокровное выражение, но внутренний зверь, почуяв угрозу, проснулся. Лукаш заставил его присмиреть.

Рано еще. Не сейчас.

— Грегора! — объявил Андрулеску и с видом победителя откинулся на спинку кресла.

Лукаш на секунду прикрыл глаза. Ева, глупая девочка, куда же ты влезла?

— Уверен? — бросил небрежно, не глядя на Антуана.

— Ты знаешь, я никогда не ошибаюсь. У меня самый чуткий нос во всей резервации. Не считая тебя, конечно, — последнюю фразу он добавил после многозначительной паузы.