– Твою мать! – выругался я, отшатываясь назад. На мгновение, мне показалось, что в темных глазницах еще теплится насмешливое багровое свечение. Нет… и правда показалось.

Отдышавшись, я с трудом разжал занемевшие пальцы и взглянул на свою добычу. Стрела с костяным наконечником. Вернее, ее жалкий огрызок – оперение и большая часть древка бесследно исчезли. Деревянная часть побурела от времени, еще пару лет, и деревяшка превратилась бы в труху. Наконечник выглядел чуть получше, но и здесь было заметно влияние времени. Видимо, паук давно уже бегал с засевшей в пасти стрелой. Нежить не чувствует боли и неудобств. И самое интересное – стрела однозначно была шурдской. Я видел несколько сотен этих стрел, когда мы сжигали вооружение шурдов после их стычки с ниргалами, и не мог ошибиться. Это шурдская стрела – под их маломощные короткие луки.

Это что же получается?

Шурды воюют с собственными созданиями? Получается, что так. Хотя паук мог «проглотить» стрелу в горячке боя, там и не такое случается. А из шурдов стрелки те еще. Но тогда где поводыри? Почему они оставили подопечных без контроля?

Поняв, что у меня слишком много вопросов остаются без ответа, я прекратил истязать свой мозг и начал действовать. Первым делом я превратил относительно целый череп в костяную лепешку, использовав для этого валяющийся неподалеку сук. Я еще не забыл показавшееся мне мерцание в глазницах черепа. Рисковать не стоит. Затем я добрел до сосны, под которой покоился второй паук, и, не поленившись разгрести снег, осмотрел жалкие остатки смертоносной твари. Убедившись, что ниргал поработал на славу и размолотил кости в труху, я удовлетворенно кивнул и поплелся обратно, использую найденную палку как костыль. Колено ныло просто нещадно, да и в плече время от времени постреливало.

Устроившись рядом с бесчувственным гномом, я достал свою книгу для заметок и сделал подробное описание тварей, особый упор сделав на их отличия от обычных пауков. Упоминание о красном свете глазниц я подчеркнул дважды, равно как и заметку о том, что даже ниргалы оказались подвержены магии древних пауков. Дело продвигалось медленно – подмерзшие чернила пришлось отогревать собственным дыханием, хрупкие перья ломались от нажима, и я сто раз проклял свою глупость, когда отдал отцу Флатису магическое стило. Это же надо быть таким недальновидным!

Аккурат когда я ставил последнюю точку, вернулись Лени с ниргалом, ведя на поводе пропажу. Слава Создателю, похоже, на этот раз обошлось без сюрпризов. Не только уцелели, но и лошадь вернуть удалось.

– Поймали беглянку, господин! – торжествующе завопил Лени. – Далеко умчалась. Хорошо, что поводом за сук зацепилась.

– Вот и ладно, – кивнул я, убирая книгу и письменные принадлежности обратно в сумку. – Привязывайте Тиксу к седлу. Пора в путь трогаться.

– В путь? – поразился Лени. – Господин, может, привал устроим? Пока Тикса не очнется?

– Нет, – мотнул я головой. – Сначала я хочу выяснить, что это за деревушка такая и куда подевался четвертый ниргал.

– К деревне? – упавшим голосом повторил рыжий, на побледневшем лице ярко запылали веснушки. – Слушаюсь, господин. А нас там не того?..