– Интимные проблемы с мужем и скука привели вас к тому, что вы стали усиленно искать себе любовника и предложили вступить в интимную связь вашему садовнику. Вы весь сами написали, что когда он вас видел, ему казалось, что у вас на лице написано: «Замужняя женщина ищет любовника».

– Да как он мог видеть, что написано у меня на лице, если он моего лице никогда не видел? Я при нём всегда ходила в перчатках и закрывала лицо вуалью! Он мог только догадываться, как я выгляжу.

Следователь по-прежнему игнорировал мои слова.

– Ваша интимная близость произошла прямо в саду?

– Вы сейчас рассказ сочиняете? – Я больше не могла себя сдерживать. – Но ведь это можно сделать и без меня. Тогда на кой чёрт я здесь сижу, если вы знаете всё наперёд?

– Я просто устанавливаю факты.

– Вы устанавливайте факты, которых не было.

– После того, как интимная близость произошла, садовник стал с вас требовать деньги за секс, а это не входило в ваши планы. Он принялся вас шантажировать и пригрозил рассказать всё вашему мужу. Перспектива иметь болтливого любовника-шантажиста вас не устроила. В порыве излишней эмоциональности вы взяли кирпич и ударили вашего горе-любовника по голове. Нанесли несколько ударов, находясь в состоянии аффекта и не понимая до конца, что наделали. Когда к вам, наконец, вернулись остатки сознания и стало ясно, что мужчина мёртв, вы тут же позвонили мужу и признались в совершении преступления. Мне даже страшно представить, что почувствовал ваш муж. Он боролся за вашу жизнь, потратил силы и средства, чтобы вы остались живы, женился на вас, много работал и обеспечил вам комфорт. А вы за всё это ответили ему чёрной неблагодарностью. Ваш супруг, как законопослушный гражданин своей страны, тут же сообщил нам о совершенном преступлении, потому что осознал: опасно держать дома душевнобольную женщину. Она должна находиться в клинике.

– Всё это враньё от начала до конца. Я не вступала с садовником в связь, никого не убивала. Я нашла его мёртвым, и когда звонила мужу, то не сознавалась в убийстве, а наоборот, перепугалась и просила его приехать.

Я говорила и понимала, что меня никто не слышит, а точнее, не хотят слышать.

– Экспертиза установила, что вы совершили преступление в состоянии невменяемости, – как ни в чём не бывало продолжал следователь. – Суд стопроцентно вынесет вам предписание о применении принудительных мер медицинского характера. Стационарная психиатрическая экспертиза очень и очень долгая. Я должен вас о ней предупредить. Всё это время вы будете находиться в закрытой психиатрической лечебнице, где творится ад. Другого пути у вас нет.

Я перевела взгляд на Диму и вытерла слёзы.

– Дима, забери меня, пожалуйста, отсюда. Я домой хочу. Я больше никогда в жизни не буду выходить за территорию дома. Я обещаю. Я тебе всё прощу. И то, что ты меня подставил, и то, что ты меня сдал. Никогда об этом не вспомню. Всё будет как раньше. Мне не нужна моя жизнь, я буду жить исключительно твоей жизнью, только забери меня отсюда, пожалуйста.

– Даша, я больше не могу держать тебя дома. Тебе нужно лечиться. Ты больной человек и сама не ведаешь, что творишь. Ты убила ни в чём не повинного садовника.