Я проверил ближайшее; подоконник доходил мне до груди. За окном была маленькая комната. Ну, относительно маленькая. Укромный уголок, ниша или гостиная. Или библиотека, кабинет, или столовая. Я переместился к следующему окну. В него я увидел коридор и начало лестницы, расположенной примерно в тридцати пяти футах от окна. Уже намного лучше. Очевидно, коридор поворачивал под углом в девяносто градусов вправо и вел к входной двери.

Я стоял неподвижно и дышал. Вдох и выдох. И еще раз. Потом я воспользовался рукоятью добытого в бою «браунинга», чтобы разбить окно – бум, бум, бум, – стекло посыпалось на землю, и образовалась достаточно большая дыра, чтобы я мог в нее пролезть. Я решил, что Котт тут же посчитает это блефом. Не более чем отвлекающим маневром. И если он пойдет проверить, что происходит, я появлюсь через входную дверь и окажусь у него за спиной. Он предвидит именно такой вариант развития событий, поэтому будет охранять входную дверь. Однако, будучи профессиональным параноиком, Котт сочтет это двойным блефом и направится к разбитому окну, чтобы встретить меня лицом к лицу.

В результате я устроил тройной блеф и побежал к входной двери. Я знал, что она распахнута. Там был замок, который запирался ключом – как при входе, так и при выходе. Уносившие ноги охранники ничего закрывать не стали. Они сразу же направились к «Ягуару», на ходу надевая куртки и приглаживая волосы, и умчались прочь.

Ручку, в стиле георгианской архитектуры, увеличили до тридцати дюймов в высоту. Рычаг, который я повернул, был размером с предплечье обычного человека. Внутри я обнаружил прихожую с черно-белым мраморным полом и канделябр размером с яблоню.

И никаких следов Котта.

И это было хорошо. У меня появилась возможность полностью распахнуть дверь, чтобы получить неограниченную зону обстрела. За прихожей просматривался длинный участок коридора с лестницей в дальнем конце, из чего следовало, что коридор с разбитым окном находился слева, под углом девяносто градусов.

Я вошел.

Никаких следов Котта.

Получалось, что если он повелся на двойной блеф против моего тройного, то сейчас смотрит на разбитое стекло или обыскивает ближайшие комнаты, одну за другой, проходит через надоедливые ниши, библиотеки и гостиные.

Он находился слева от меня, под углом девяносто градусов.

Я пересек прихожую и оказался в коридоре. Как и любой другой коридор, этот имел прямоугольное сечение, где высота заметно превосходила ширину; здесь же стояла обычная для подобных помещений мебель, а по левую и правую стороны шли двери в комнаты, которых всегда много в больших домах. Мне и раньше доводилось бывать в больших домах, но этот, построенный по чертежам Джоуи, совсем на них не походил. Я помнил двери, расположенные слишком далеко друг от друга, из чего следовало, что за ними находились огромные комнаты. Оказалось, что они даже больше, чем я предполагал, главным образом из-за непривычной высоты потолков, словно комната говорила: «Ты знаешь, что я велика, потому что мои стены уходят в бесконечность». Иными словами, все дело в пропорциях.