Соединенные Штаты Америки.

Пентагон послал Тома О’Дея.

Я посмотрел за низкую стену дома Джоуи. Ворота оставались открытыми, свет в доме все еще горел. Но больше ничего не происходило. Я вернул телефон Беннетту и спросил:

– Почему бы тебе немного не прогуляться?

– Зачем? – удивился Беннетт.

– Мне нужно поговорить с госпожой Найс наедине.

– Что ты собираешься ей сказать?

– То, что ты не сможешь услышать.

Беннет немного подождал, потом встал и исчез в темноте. Только что он был здесь, а через мгновение его уже нет, как на балконе в Париже. Мы с Найс присели на корточки, опираясь спинами о стену.

– Сейчас я постараюсь от тебя избавиться, – сказал я.

Она не ответила.

– Но совсем не по той причине, о которой ты думаешь. Я могу использовать твою помощь десятками разных способов, и ты будешь хороша в каждом из них. Но это между мной и Коттом. Он хочет меня убить, а я хочу покончить с ним. Нечестно вовлекать других людей в частную ссору. Беннетту я намерен сказать то же самое.

– Беннетт в любом случае останется в стороне, – возразила Кейси Найс. – Он должен. Есть правила. Но я могу делать все, что пожелаю.

– Речь обо мне и Котте. И тут также есть правила. Мы должны встретиться один на один.

– Это просто слова.

– Но я так считаю.

– Я думаю, что ты слишком добр.

– Меня не часто в этом обвиняют.

– Почему он взял мою таблетку? – спросила Кейси Найс.

– Как сама думаешь? Чтобы отобрать у тебя или проглотить самому?

– Проглотить.

– Думаю, он принимал самые разные таблетки. У таких больших парней всегда что-нибудь болит. Спина и суставы… Поэтому он давно пристрастился к опиатам и болеутоляющим и начал принимать всякую дрянь, которая проходила через его руки. А потом попросту стал глотать все таблетки, попадавшиеся ему на глаза. Профессиональный риск.

– Я больше не хочу их принимать. Ты видел его рот? Он был отвратительным.

– Сейчас ты не можешь их принимать. Даже если б захо-тела.

– Так вот в чем причина… Ты думаешь, что я могу потерять хладнокровие?

– А ты можешь?

– Во всяком случае, не от волнения. Я не вижу причин для волнения даже в зеркале заднего вида.

– С нами все будет в порядке.

– С нами?

– С тобой здесь, со мной там.

– Я должна тебе помочь.

– Это я и Котт, – повторил я. – Я не собираюсь брать его в окружение, потому что потом буду чувствовать, что все произошло неправильно.

Ворота все еще оставались открытыми, но я не хотел входить в дом со стороны фасада. Именно это место Котт должен прежде всего держать под контролем. Возможно, МИ-5 могло бы выдать какое-то число.

Котт проводит шестьдесят один процент времени, наблюдая за фасадом.

На втором месте задний двор. Третье и четвертое место – торцевые стены. Но какая из них на третьем, а какая на четвертом? Пожалуй, третье расположено напротив боулинг-клуба – именно там до сих пор проходили военные действия. Так что я направился в противоположную сторону, к другому концу дома, к четвертому месту, подальше от приборов ночного видения, прокрался в тени и перелез через стену. Задача оказалась не такой простой, но вполне решаемой, потому что кованая решетка состояла из скульптурных фигур, которые я использовал как ступеньки лестницы. Я соскочил на клумбу. Совсем рядом находилась стена дома, оставалось лишь пересечь узкую тропинку. На первом этаже было восемь окон. Ребенок цветными мелками нарисовал бы их маленькими, но я мог пройти в любое, не наклоняя головы.