— Выспалась? — отвел, наконец, Калина от менявзгляд, прошел в угол дома и скинул прямо на пол дрова. — Вот, решил пополнить запас. А то пожгли мы изрядно вчера и сегодня.

Его кадык резко спрятался и снова выскочил, когда он с усилием сглотнул. Физически улавливала его волнение, и общая неловкость только возрастала. Нужно было что-то сказать или сделать, прежде чем мы оба почувствуем себя совсем неуютно.

— Когда мы отправимся дальше? — торопливо проговорила я, вскакивая с кровати и делая шаг вперед.

И надо было случиться такому, что одно из расколотых поленьев отделилось от общей кучи и оказалось у меня на пути. Об него я и споткнулась. Точно пробуравила бы носом землю, если бы Калина вовремя не перехватил меня.

— После завтрака…

Что он сказал? Чувствуя его горячие руки на своей обнаженной спине и прижимаясь животом к стремительно твердеющей выпуклости, я ровным счетом ничего не могла сообразить. А стоило только поднять голову, как окунулась в серые озера с темнеющей серединкой, что становилась все больше.

— Да?.. — я даже отчета себе не отдавала в том, что говорю или делаю. За секунду до того, как губы Калины накрыли мои, я поняла, что сама, первая, потянулась к нему. А потом и вовсе забыла обо всем.

Он целовал меня страстно и нежно одновременно. Его губы ласкали и терзали. А в голове моей билась мысль, что поцелуй этот последний. Откуда она только появилась, но с каждой секундой мысль становилась только крепче. Как и мои объятья. Словно от осознания близкого расставания, я пыталась всячески продлить момент прощания. Обнимала Калину и прижимала к себе с такой силой, что он не мог этого не заметить. А когда увидел слезы у меня на глазах, которые появились не поняла даже как, то резко отстранился и всмотрелся в мое лицо.

— Почему ты плачешь? — тихо спросил он, стирая пальцем одинокую слезу, которая решила таки выкатиться из глаза.

— Не знаю, — потрясла я головой. Я действительно, не знала, что можно ему ответить.

— Волнуешься за отца? — подвел меня Калина к лавке, усадил на нее, а сам опустился передо мной на корточки.

Волнуюсь за отца? Ну конечно! Не просто волнуюсь, а схожу с ума. И сейчас настал момент, когда я должна потребовать у Калины ответа.

— Правда, что ты собираешься мстить ему за смерть сестры? — торопливо выпалила я, пока страх не помешал это сделать.

— Я же тебе обещал, что ничего твоему отцу не сделаю.

Я наблюдала за выражением лица Калины, что стремительно менялось. На нем отчетливо проступало разочарование. Он явно не ожидал, что именно сейчас я заговорю на эту тему.

— Ответь, пожалуйста, на вопрос, — тихо попросила я. Неужели он не понимает, как это важно для меня?

Калина резко поднялся, подошел к столу и разлил по двум мискам остатками вчерашней похлебки.

— Садись завтракать, — мельком взглянул он на меня без тени улыбки. Вид его даже показался мне излишне серьезным, словно я его чем-то обидела. — И поговорим…

Черпая деревянной ложкой похлебку, я машинально отправляла ее в рот и ждала, когда Калина снова заговорит, чего делать он не торопился, явно обдумывая речь.