Пол Эрдеш (1913–1996)
Эрдеш был одним из самых блистательных и успешных математиков ХХ в. Он также, как убедительно доказывает Пол Хоффман в биографии «Человек, который любил только числа», был эксцентриком, чем-то вроде «монаха от математики»: хранил вещи в чемодане, ходил в лохмотьях, раздавал почти весь свой заработок, оставляя себе лишь на самое скудное существование. Закоренелый холостяк, до смешного (а может, и до патологии) привязанный к мамочке, он не умел не то что готовить – вскипятить чайник. Зато работал исступленно, по 19 часов изо дня в день. Ему хватало трех-четырех часов для сна.
Эрдеш любил работать в интенсивном, краткосрочном сотрудничестве с другими математиками, он несся на другой край света в поисках нового таланта и поселялся в доме очередного сотрудника на то время, что они вместе решали задачу. Один из коллег, удостоенных его визитов, вспоминал в 1970-х:
«Спал он не более трех часов. Спозаранку вставал и писал письма, письма математикам. Спал он на первом этаже. В первый раз, когда он жил у нас, часы были установлены неправильно, они показывали 7.00 в 4.30 утра. Пол вообразил, что всем пора вставать и приниматься за работу, так что он включил телевизор на полную мощь. Позднее, лучше меня узнав, он ограничивался тем, что поутру стучал мне в дверь спальни: “Ральф, ты там живой?”
Темп он держал просто убийственный. Его бы воля, мы бы не прерывались с восьми утра до половины второго ночи. Нет, поесть он разрешал, но и за едой мы говорили о математике и писали формулы на салфетках. После недели, от силы двух, такого визита я валился с ног».
Своей необычайной выносливостью Эрдеш был обязан амфетаминам – он принимал ежедневно от 10 до 20 миллиграмм бензедрина или риталина. Боясь, что эта привычка засосет Эрдеша, один друг предложил ему пари: сумеет ли тот месяц обходиться без стимуляторов. Эрдеш принял условия, тут же бросил амфетамины и ровно через 30 дней явился за выигрышем, однако сказал: «Ты убедился, что я не наркоман, но так я работать не могу. Просыпаюсь утром и таращусь на пустой лист бумаги. Никаких идей, словно я стал самым обычным человеком. Из-за тебя развитие математики остановилось на целый месяц!»
Сразу же после этого разговора Эрдеш вернулся к амфетаминам, таблеткам кофеина и крепкому эспрессо. «Математик – машина, превращающая кофе в теоремы», – говаривал он.
Энди Уорхол (1928–1987)
Каждое утро с 1976 г. и до своей смерти в 1987-м Уорхол звонил своему давнему другу и соавтору Пэт Хэккет и отчитывался обо всех событиях за прошедшие сутки: кого видел, сколько денег потратил, какие сплетни слышал, у кого побывал в гостях. Дневник, который Уорхол поначалу вел, чтобы держать под контролем все доходы и расходы, и который стал разрастаться, поскольку к еженедельным счетам в нем были добавлены отпечатанные на машинки записи, – этот дневник представляет собой внутренний портрет художника, который вообще-то мало был склонен к откровенности. В предисловии к дневникам Энди Уорхола, которые Хэккет опубликовала с сокращениями в 1989-м, она описывает повседневную рутину Уорхола в 1970-е и 1980-е гг.: