Сжав кулаки, он пошел прочь от своих роющих снег товарищей — прочь от Народа.

Ветряная Женщина заносила его покрывалом снега. Кристаллики льда трещали у него под ногами. В гору, опять в гору, — долго ли еще идти по этим скалистым холмам? Холодные, пустынные, они походили на хребет ледяного чудища. Продутые ветром черно-синие скалы нависали над ним в подступающих сумерках.

— Так много ртов, Волк… — прошептал он. — И так мало пищи.

Когда лагерь исчез из виду, Бегущий-в-Свете опустился на колени, зачерпнув руками никогда не тающий снег.

— Неужели мой Сон был обманом? — обратился он к столпившимся Духам Тьмы. Склонив голову, он слушал, как они без отдыха снуют близ него, уже погружая свои щупальца в его душу.

Лунный свет ложился на склоны. Слежавшиеся гладкие сугробы отливали серебром. Кое-где виднелись прорытые в снегу желтоватые ямки — оттуда извлекали мох и березовые ветви, которыми люди отапливали свои ледяные норы. А сквозь рассеянные облака глядел вниз, на землю. Звездный Народ.

Пляшущая Лиса, согнувшись в три погибели, пряталась за выступом сугроба у входа в нору, прислушиваясь к суматохе, царящей внутри. Рыдания заглушали звуки отходной песни. Серая Глыба совсем ослабела, ее дряхлые кости уже не в силах были выдержать этого мучительного дня — долгих переходов, подъемов в гору и спусков по неровным каменистым склонам. Глубокая жалость томила Лису. Как хотелось ей войти внутрь, обнять старуху и прошептать ей в последний раз слова любви и почтения!

Но она — отверженная. Она не могла войти в человеческое жилье, если только кто-то милостиво не пригласит ее; а старуха наверняка уже слишком плоха, чтобы сделать это.

Она дрожала от холода, ее дыхание белым облаком стояло около рта. Порывы ветра ударяли ей в лицо. Ветряная Женщина доносила отзвуки зловещего волчьего воя.

«Почему ты не убежала?» — с яростью шептала она себе. На самом деле у нее были на то причины — она не могла без глухой злобы подумать о них. До Бегущего-в-Свете было уже чересчур далеко, и она боялась, что слишком долгая буря занесла оставленный им след. Да и потом, она не вправе сейчас была брать пищу из запасов Народа. Идти пришлось бы без еды и без оружия…

Пусто было у нее на сердце. Если бы только она догнала Бегущего-в-Свете! Он бы помог ей, утешил бы ее. Но сейчас эта мысль только делала ее борьбу за существование еще более невыносимой.

Внезапно пение в норе прекратилось.

Засунув окоченевшие пальцы под парку, она замерла, ожидая худшего. За спиной у нее раздались тихие шаги.

— Она была доброй женщиной, — грустно произнес Вороний Ловчий. — Жаль, что здесь нет Прыгающего Зайца.

Она вздрогнула:

— Может, я бы могла…

— Нет… — мягко отозвался он. — Они боялись, что твоя проклятая душа может помешать ей достичь Блаженного Звездного Народа.

Она обернулась и поглядела на него. Его суровые глаза сумрачно сверкали при лунном свете.

— Зачем ты пришел ко мне? Он пригнулся к ней, и она почувствовала кожей его тепло.

— Потому что я-то вижу все это иначе.

— Что?

— Мы с тобой скоро увидим погибель всего Народа. Если не помешаем этому…