Поющий Волк так скрипнул зубами, что все сидящие в снежной норе услышали это и смущенно опустили головы.

— И ты хочешь стать во главе Народа? У тебя есть кое-что за душой, но ты слишком труслив, чтобы пустить это в ход.

— Бабушка, он старается… — мягко возразила Зеленая Вода. — Сейчас для всех нас худые времена. Поющий Волк…

— Не очень-то он старается. Мальчик должен показать себя в деле. Тогда он не будет осуждать людей, которые старались получше.

Зеленая Вода слабо улыбнулась:

— Когда смотришь кругом и видишь столько пустых мест, где раньше были знакомые лица, сердце замирает.

Какие еще нужны испытания? Не осуждай Поющего Волка! Эта зима была для него особенно тяжелой.

Обрубленная Ветвь холодно взглянула на Зеленую ВОДУ уголком глаза, потом обернулась к Поющему Волку. Тот сел и опустил голову, вдруг присмирев.

— Это правда, мальчик мой? Тебе действительно было тяжелее, чем другим?

Внезапно сорвавшись с места, он обошел старуху и выскочил в ночную тьму сквозь отверстие в снежной стене.

— Совсем мы изголодались, — пробормотал Прыгающий Заяц Издающему Клич. — С ума сходить начали… Тот опустил глаза:

— Да уж, никто из нас не может похвалиться, что он все время в здравом рассудке.

— А особенно Бегущий-в-Свете. Обрубленная Ветвь ткнула его в руку своей костью. Он запнулся.

— Что вы все можете знать про Сон? А я его видела! — пробормотала она, тряся головою, кутаясь в свой ветхий, измятый плащ. — Видела в его глазах.

Издающий Клич, хмуро глядя на своего оробевшего родича, положил руку на плечо старухи:

— Он не то имел в виду, Бабушка. Он…

— Может, ты и видела! — возразил Прыгающий Заяц. — И все равно он, быть может, и впрямь безумец, как говорил Вороний Ловчий.

Обрубленная Ветвь нахмурилась, глядя на лежащую у нее на плече ладонь.

— А ну дай мне дорогу, ты, пустоголовый дурень… или тебя тоже уколю, — буркнула она, поднимая свою острую кость. Издающий Клич отдернул руку, как обожженный. Окинув взглядом шатер, Обрубленная Ветвь выдохнула:

— Мы же еще не мертвые, а?

— Да, — тихо отозвалась Зеленая Вода. — Сон жив.

— Сон? — отозвался снаружи Поющий Волк. — С этим Сном мы скоро так заснем, что уж не проснемся.

— Нет! — крикнула Обрубленная Ветвь, вцепившись в парку Издающего Клич. Тот еле удержался на ногах от ее рывка. — Разве вы не видите? Разве вы не видите его глаза? — Вдруг взгляд ее помутился, и она прислонилась к стене. — Это же правда.

— Я верю, Бабушка — ответил Издающий Клич. Зеленая Вода склонилась над ней и погладила ее.

— Я видела его глаза, Бабушка. Он и впрямь Сновидец.

Прыгающий Заяц только отвернулся и прикусил губу.

Зеленая Вода лежала без сна. Холодный ночной воздух проникал в нору и забирался ей под плащ. Скоро выйдет Отец Солнце. Она попыталась сесть — это стоило немалых сил.

Уже два дня они не трогались отсюда. Люди, уставшие, с запавшими от голода глазами, часами сидели в снежной норе, кутаясь в плащи. Ни у кого не было сил идти дальше.

— Настал конец, — неповинующимися губами шептала она.

Она поглядела на одежду Бегущего-в-Свете. Он все еще не вернулся. Она осторожно, огибая спящих, прокралась к отверстию норы. Выбравшись наружу, она осмотрелась. Сверху глядел на землю Звездный Народ. На юго-востоке небо уже начинало светлеть. Лунная Женщина бросала неяркий отсвет на вершины остроконечных гор. Тяжелые ледники лежали на их склонах. Дальние вершины отливали голубым в прозрачном ночном воздухе. На востоке открывалась широкая долина, переходящая в каменистое нагорье. Даже при этом бледном свете Зеленая Вода могла разглядеть гладкие склоны ледяной горы.