— Да что ты?

Достаю масло и вкладываю ей в руку. Затем просто стелю простынь и ложусь на живот.

— Спина так напряжена, ты не могла бы…

— Конечно! – с энтузиазмом спрыгивает она и обильно поливает мне спину. Намазывает. Долго, тщательно, пока член сверлит в дереве дыру. Как вообще можно выдержать на себе ее руки?

— Грудь тоже, — переворачиваюсь, от чего член теперь рядом с ее лицом. Она смущается, старается не смотреть, но для этого она слишком любопытная. Я просто толкаю ее руку чуть ниже.

— Харитон…

— Ну давай. Тебе же интересно.

— Ну разве что, — пробегает она пальчиками по всей длине, совершая над мной почти экзекуцию. – С кулинарной точки зрения.

— Кулинарной? – автоматически прикрываюсь, на что она смеется и отпихивает мои руки. – Просто он так похож на баварскую сосиску.

Кроме как заржать мне ничего не остается. Но я все равно не даю Еве убрать руки и чуть приподнимаюсь, кайфуя от того, как она исследует меня. Продолжает гладить скользкими руками.

— Жарко да? — смотрю как капли пота стекают по ее телу, задевают острые пики сосков, как пушок между ног становится блестящим, таящим настоящий подарок между ног.

— Очень, — как завороженная смотрит она на кончик члена, проводит пальчиками по головке, сводя меня с ума, часто кидает на меня взгляды и облизывает губы. И я не выдерживаю, вынуждая просто лечь на меня, широко расставив колени.

— Давай проверим, как тщательно ты намазала член маслом, — шепчу ей в губы и жадно целую, руководя ее бедрами, чуть приподнимая, чтобы она ровненько села на меня. Загоняя член сразу и на полную длину, вызывая у Евы вскрик, а у самого себя почти сердечный приступ.

— Ну как? – спрашивает она, с трудом выговаривая звуки. – Достаточно?

— Проверить можем только трением, — целую ее в губы, медленно начиная двигаться, чувствуя, как мышцы меня сжимают, как стягивают пружиной изнутри. А самое главное ощущая, что кайф разливается не только по моим венам, но и полностью заполняет Еву, потому что говорить она больше не способна, только издавать звуки и выдерживать мой бешеный темп.

Тело все еще гудит после перенесенного удовольствия. Но это уже даже привычно, а вот потоп между ног создает дискомфорт, особенно когда рука Харитона по-хозяйски лежит там. Почти касается. Да, я, конечно, понимаю, что после секса, в котором рамки были отброшены, а мораль осталась за дверьми сауны, глупо стесняться, но белье надеть хочется. Так что я спускаю ноги с высокой кровати, но что странно, дальше двинуться не могу. Смотрю на свою руку, а она каким-то образом стала пристегнута наручниками к руке Харитона. Это настолько меня шокирует и пугает, что я начинаю паниковать и дергать руку в надежде, что это шутка.

— Харитон! – ору я, когда наручник не поддается. – Харитон!

— А… Что ты орешь, ночь на дворе.

— Ты что сделал?

— Ты о чем? — он открыл глаза и посмотрел на меня, потом на наручники, которые я продолжала дергать до ноющей боли в запястье. – А, прости, с розовым мехом не было.

— Ты издеваешься?! Немедленно открой.

— Только когда буду уверен, что ты снова не сбежишь. Хватит смотреть на меня как на врага народа. Ложись спать.