Рука тянется к лицу и размазывает кровь. Тут же рядом появляется Светлана Павловна. Толкает меня на стул и принимается обрабатывать раны.

— Харитон! Ты слышишь! У нее от него сын! Он порвет любого. Других детей у него нет.

— Это не его сын! Мой он! И Ева моя! – ору в трубку, так что Светлана Павловна хмурится, но продолжает протирать раны на лице и голове.

— Ох, как же тебе досталось. Эту рану зашить надо.

— Не до этого…

— Ты с кем там?

— Приедешь, узнаешь. Короче. Надо решать, как быть с этим Рашидом.

— Нет, нет. чувак. Решение здесь одно. Держаться от него подальше. Он же…

— Ты не слышишь меня. Они моя семья, и я костьми лягу, но заберу их.

— И как ты собрался это сделать? У него клан. Там небольшая армия. Дом охраняется лучше, чем военные объекты. Если Ева там, ее не вызволить.

— Нет ничего невозможного. Буду у магазина тебя ждать.

Светлана Павловна заканчивает обработку, перевязывает раны, которые неимоверно жжет и вытирает руки об платье. А я догадываюсь, что ей есть что мне рассказать.

— Как она связалась с ним? Что произошло?

— Это все ее гандон папаша. Мамы не стало, а он наехал на твоего отца, чтобы ты женился на его дочурке, раз поимел. Твой отказал, посмеявшись в лицо и папаша написал заявление на изнасилование.

— А Ева…

— Ева плохо тогда соображала очевидно и подписала его. Тебя отправили я так понимаю в Америку от греха подальше, а папашу Черепанов разорил. Он же всего его долги держал. Ну и продал их Рашиду. А тот пришел за долгом. Вот отец и сплавил дочурку, которая столько бед ему принесла.

— Бед? Был бы этот урод жив…

— Она сбежала от него, когда Рашид узнал, что беременна она не от него. Они же не спали. Порезала она его сильно. Все ревела, переживала, что убила человека, грех на душу взяла. Но потом Данилку родила и забыла обо всем. А потом папашу нашла. Я ей говорила бросить этого ублюдка. А она ни в какую. Папа же.

— Я бы бросил.

— Ну ты то понятно. В общем вызволяй свою семью, а иначе прокляну. Нельзя Евы с ним быть. Он то ее не тронет, а вот как бы она в порыве ничего бы не сделала. На нее иногда накатывает.

— Что накатывает?

— Ну. Мать ради сына на многое готова. Младенцем он еще был помню. Ходить только учился. На него собака напала. В ногу вцепилась и потащила. Ева догнала шавку и сломала ей шею. Очень переживала потом. Себя не контролировала. Ты пойми, Харитон. У нее кроме сына никого нет и глупость она сделать может. Так что поспеши, если не брезгуешь, конечно, — внимательно смотрит она.

Думать о том, что может сделать с ней эта обезьяна думать не хочется. Но плевать на все, главное вернуть ее и Данилу. Живыми и невредимыми.

— Спасибо, Светлана Павловна, — последний раз оглядываю халупу, где на короткое время ощутил себя дома. Частью настоящей семьи. – Мы еще приедем. Дом здесь построим и жить будем. Поднимем ваше село на новый уровень.

— Дай-то Бог. Дай-то Бог.

Я услышал сигнал машины Кирилла за леском и последний раз кивнув продавщице поспешил к нему. Если мое ковыляние можно так назвать.

Пора спасть свою семью, — это все что крутилось в моей башке, пока я добирался до машины и усаживался в нее.