Наконец все было сделано, и он отправился к Марьяниному дому.

– Я тебя жду… А чего ты такой взвинченный? – спросила она. – И где тебя носило?

И одежда у Трофима местами грязная, и руки отнюдь не идеальной чистоты, и по́том от него несло. Но отчитываться перед Марьяной он не собирался.

– Салтан где?

– Какой Салтан? – не поняла она.

– Юра его зовут!

– Юра?.. Ушел Юра.

– Когда ушел?

– Ты уехал, он выждал время и ушел.

– Выждал время?

– Они же труп с балкона выкинули… – Марьяна страдальчески поморщила лицо. – Он боялся, что могут прийти, спросить, что это было…

– Кто мог прийти?

– Ну, или соседи. Или полиция.

– Боялся?

– И я боялась.

– А он тебя успокаивал?

– Да, успокаивал…

– Как успокаивал?

– Говорил, что ничего не нужно бояться… А почему ты на меня так смотришь? – чуть ли не простонала от возмущения Марьяна. – Ты думаешь, у нас что-то было?..

Не дожидаясь ответа, она распахнула входную дверь.

– Я думаю, что Салтан на тебя очень сильно запал! – Трофим плотно закрыл ее и взял Марьяну за руку.

Он чувствовал себя виноватым перед ней.

– Я знаю, он говорил, – как о чем-то само собой разумеющемся проговорила она.

– А ты?

– Поверь, я умею отказывать, – язвительно усмехнулась Марьяна. – Или ты думаешь, что я влюбляюсь во всех подряд?

– Я не думаю…

– А если у нас что-то было, то это не твое дело! – достаточно жестко отрезала она.

– А у вас было?

– Нет. И не могло быть.

– Ну, он такой, что мог бы и силой…

– Я бы сразу тебе об этом сказала. Но я же ничего не говорю. А тебе надо успокоиться.

Она взяла Трофима за руку, провела на кухню, усадила за барную стойку, где не так давно красовался Салтан. Достала из бара бутылку виски, плеснула в стакан, бросила туда несколько кубиков льда из холодильника. Трофим забрал у нее бутылку, наполнил стакан до краев и залпом выпил.

– А не многовато будет? – спросила она, глядя, как он выдыхает горечь в кулак.

– Не каждый день людей убиваю… Вилен у меня первый… Даже не знаю, как я мог его грохнуть.

– Юра мне все рассказал. Ты правильно все сделал, – вздохнула Марьяна и приложила пальцы к уголку глаз, как будто для того, чтобы сдержать слезы. Может, она и считала Вилена подлецом, но все-таки переживала.

Трофим набулькал еще в стакан, выпил и закинул в рот сразу две лимонные дольки. Но вкуса почти не почувствовал, настолько кисло было на душе.

– Ты любила мужа?

– Это уже не важно.

– Давно ты с ним?

– Два года с ним, полгода с Тропининым… Был мужчина и до Вилена. Но мы же не будем об этом говорить? – усмехнулась Марьяна, с тоской глядя куда-то в пустоту.

– Э-э…

– Я и его любила! – отрезала она.

– Э-э… Сильно! – Он снова потянулся к бутылке, но Марьяна убрала ее:

– Не торопись, а то успеешь.

– И много у тебя таких, ну, кого любишь?

– Не много. Борис, Вилен… и Сергей.

– Э-э…

– Ты моей любви пока еще не достоин, – с колючей иронией посмотрела она на Трофима.

– Не достоин?

– Сырой ты еще. Как та сырая спичка – шипит и дыму много.

– А Вилен хороший?

– Не будем о покойниках плохо… О покойниках…

– Он сам нарвался…

– Никто не спорит… Может, оно и к лучшему… – пожала плечами Марьяна. – Все равно, это рано или поздно случилось бы. Красивый он мужик, а дурной, непутевый… Такой же непутевый, как моя жизнь.