— Н-да, пожадничали проектировщики, — покачал головой Иван.

— А на десерт что-то есть? — поинтересовался Сева, сосредоточенно пережевывающий заказанную перловку. — Горло промочить?

— Квас, — ответила Ешка.

— И только? — скривился в непередаваемой гримасе Сева. — Я присоединяюсь к точке зрения Вани. Производители избушек — жмоты еще те. Квасные патриоты.

Ешка никак не прокомментировала последнее замечание четвероногого спутника. Лишь красноречиво покачала головой.

Путники отсыпались и отъедались в так неожиданно попавшейся на дороге избушке три дня. Каши, несмотря на критические замечания Севы, оказались очень даже ничего. Да и квас избушка поставляла высшего качества.

На четвертый день Иван проснулся еще до восхода солнца. Судя по шебуршанию травы у дверей, где выбрал себе место ночлега Сева, великодушно уступивший лавки людям, пони тоже бодрствовал.

— Тихо! — шикнул на него Иван. — Ешку разбудишь.

— Да я уже давно не сплю, — отозвалась со своей лавки девушка.

— Судя по всему, — подвел итог утреннему обмену репликами Сева, — народ созрел для того, чтобы двигаться дальше. Как ни привлекательны каши из березы и щи из осины, не следует забывать и о том, что привело нас в эти края.

— А в избушке мы не смогли бы передвигаться? — задал вопрос в пространство Иван.

— По километру в день? — хмыкнул Сева. — Я предпочитаю свои ноги, а не эти куриные лапы.

— Сева в какой-то мере прав, — ответила на вопрос Ешка, — хотя мне и обидно за избу. Но эти модели практически не были предназначены для передвижения. Перейти с места на место — еще куда ни шло, но использовать избу как транспортное средство…

— Понятно, — кивнул Иван. — Значит, пора в путь-дорогу…

Замок был, конечно, крутой. Куда там до него палатам белокаменным первого знакомца Ивана в этих краях. Салтанов терем смотрелся бы рядом с таким великолепием как дачный домик рядового советского труженика эпохи застоя. Владелец этого строения тянул не меньше как на крутого олигарха или какого-нибудь английского лорда.

Каменные стены, увенчанные стрельчатой, крытой красной черепицей крышей, вздымались, казалось, под самые облака. Большие окна в зеленом обрамлении вьющегося плюща украшали фасад строения, золотясь в лучах заходящего солнца. И никаких тебе решеток, узких бойниц, крепостных стен и иной оборонной атрибутики. Единственное, что хоть как-то напоминало об этом, был крепостной ров, окружавший замок. Но и это фортификационное сооружение выполняло скорее декоративную функцию. В воде резвились красные и оранжевые родственники золотистого карася, сам ров был обсажен прелестными, причудливой формы, то ли деревьями, то ли кустарниками со следами явной и тщательной обработки, а от стен до берега расстилался изумрудный газон, на котором так и тянуло поваляться. И венчал все это безобразие, а именно так отреагировал бы любой средневековый рыцарь, появись он в этих местах, перекинутый через ров кокетливый, круто изогнутый мостик с резными перилами, ведущий к широко открытым воротам замка.

Да-а, обитатели этого строения совершенно недвусмысленно давали понять, что ни в грош не ставят любых противников или иных личностей, могущих появиться под стенами с нехорошими намерениями. И это действовало сильнее, чем если бы гостей встречали ощетинившиеся луками и копьями неприступные крепостные стены. А раз хозяева или хозяин замка так себя вели, — значит, имели на то все основания, исключая, конечно, умопомешательство. Идиоты нигде долго не живут. Разве только в психушках.