— Что значит ваш жизненный опыт по сравнению с моим? — пренебрежительно скривился собеседник.

— И насколько же он больше? — хмыкнул Иван.

— С тех пор как я поселился в здешних местах, это уже пятое поколение, находящееся у меня на службе. — Хозяин замка щелкнул пальцами, и у дверей залы возник здоровенный мужик, метра под три ростом, облаченный в черный фрак.

Иван поначалу не понял, что в нем не так, а потом с трудом сглотнул. У слуги, замершего по стойке «смирно», во лбу красовался всего лишь один глаз.

— Кто это? — спросил Иван, не в силах отвести взгляда от этого монстра.

— Вы разве не знакомы с творчеством Гомера? — удивился хозяин замка, — Насколько мне известно, он достаточно популярен в вашем мире.

— Циклоп?

— Он самый, — кивнул собеседник.

— Но у Гомера они гораздо больше, — попробовал возразить Иван.

— Всего лишь художественное преувеличение, — со знанием дела заметил хозяин замка.

— Как они попали в эти края?

— Когда я решил сменить обстановку, — пояснил собеседник, — то взял с собой одно семейство. Эти существа обычно очень исполнительны и преданны, поэтому я решил, что на новом месте они будут идеальны в качестве обслуживающего персонала, и, как видите, не ошибся. Людей я стараюсь без необходимости не привлекать. От них одни проблемы. И почти каждый старается лишить меня жизни, хотя и понимает, что это бесполезно…

— Так вы К… — Иван запнулся.

— Кощей Бессмертный, вы хотите сказать? — докончил за Ивана, благожелательно улыбаясь, собеседник.

— Да, — кивнул Иван.

— Можете называть и так. — Хозяин замка плеснул себе еще бренди, жестом предложив Ивану сделать то же самое. — Мое настоящее имя несколько сложновато для произношения, а другие… кто и как только меня не называл.

— И все, что о вас рассказывают, правда? — Иван обнаружил, что его бокал пуст, и воспользовался приглашением собеседника.

— Что именно? — поинтересовался Кошей.

— Ну в сказках. — Иван вопросительно посмотрел на хозяина замка.

— По большей части бессовестно лгут, — поморщился Кощей. — Обычная зависть обычных смертных существ…

Иван выжидающе смотрел на замолчавшего Кощея.

— А что пишут обо мне ваши современники — просто жуть. — Кощей с отвращением бросил взгляд на книгу в пестрой обложке, что держал в руке в продолжение разговора, и швырнул ее в огонь. — Меня так и подмывает иногда явиться к этим так называемым писателям и продемонстрировать на них все то непотребство, что они приписывают мне… Греки и римляне были гораздо более почтительны к моей персоне.

— Что же заставило вас покинуть мой мир? — поинтересовался Иван, пытаясь в уме подсчитать, сколько же лет может быть сидящему перед ним существу.

— Я привык к свежему воздуху, — пояснил Кощей, — А на Земле сейчас практически не осталось уголков, не изгаженных людьми.

— Почему же? — не согласился с ним Иван. — До Антарктиды и высокогорий мы еще по-настоящему не добрались… да в тайге и пустынях кое-где остались нетронутые места.

— Я не бедуин и не пингвин, чтобы жить в пустыне или во льдах, — поморщился Кощей. — Горы еще куда ни шло… например, в Греции была одна прелестная горушка, на которой я довольно долго жил. Но и там, в горах свыше двух тысяч метров, делать нечего. Тот же лед и стужа.