Подняться… Ну, ещё немного… Нет, сил не хватает. А «экза» сама по себе не работает…

Попытался подняться, опершись правой рукой на землю, но ничего не получилось. Весь результат — перевернулся на спину, и всё.

Перед глазами лежала безбрежная пропасть голубого неба. Ни облачка. Даже странно. В «Сентябре» почти всё небо затянуто низкими облаками, из которых постоянно моросит мелкий противный дождь… Ну, или если не моросит, то просто пасмурно.

На лицо упала какая-то тень, заслоняя собой прекрасную картину. Я попытался отползти в сторону, чтобы у меня вновь не было никаких препятствий перед глазами…

Надо мной склонилось чьё-то лицо. Чумазое и худое. Молодое лицо. Вот только не пойму — парень это или девка? А и ладно, просто уйди, человек, и не загораживай мне…

— Ян! Ян! Тут один шевелится ещё — вроде бы живой!

Что значит — один? А где остальные? Нас же сотня человек была… Была… Была? Когда?

Надо мной склонилось ещё одно лицо. А вот это уже точно парень. Тоже худой и чумазый. Как тебя там — Ян?.. Блин, нет, надо вставать. Только полежу ещё чуток, с силами соберусь, а то снова отрублюсь ещё…

— Эй! Слышишь меня? — довольно бесцеремонно уткнули мне в грудь ствол автомата. — Ты кто такой?

Так, надо отвечать…

— Прапорщик Шевцов… — выталкиваю из пересохшего горла слова.

— Ты чего там мычишь в своей кастрюле? — нахмурился парень. — По-человечески говори. Если можешь.

По ходу внешние динамики квакнулись… Надо забрало откинуть…

С ума сошёл?! Да тут же всё фонит, как в Чернобыле! Сюда же сколько в своё время ядерок накидали!

Ну, так эти-то двое ничего — живут без противогазов и масок. И вроде бы уже давно живут — судя по всему, кто-то из местных. Аборигены, да. Вот уж не думал, что когда-то найду подтверждение этой старой легенде… Действительно тут кто-то в живых всё-таки остался за столько лет…

Так, хватит размышлений. Поднимаем руку… Ох, да что же так тяжело-то? Так, аккуратнее… Аккуратнее… Нажать здесь, здесь и здесь…

С тихим шипением бронированное забрало слегка приоткрывается, и я поднимаю его вверх.

— Прапорщик Шевцов, — повторяю. — Ребята, дайте попить, а?

— Кто ты такой?

Теперь автомат смотрит не в грудь, а прямо мне в лицо. Довольно неприятное ощущение — смотреть в отверстие, откуда в любое мгновение может вылететь смертоносная птичка. Хорошо хоть флягу с водой дали. Вода, конечно, металлом отдаёт, но, боже, что же это за чудесный напиток!..

— Говорю же — прапорщик Шевцов, российская армия… — горло промочили, теперь можно и поговорить.

— Что-то знакомое, а вспомнить не могу, — простодушно произнесла… ну, пожалуй, всё-таки девчонка. Может быть, даже и симпатичная. Если отмыть и переодеть из этого старого камуфляжа.

— Постойка-ка! Армия? Прапорщик? — глаза парня лихорадочно заблестели. — Ты… Ты неужели ОТТУДА?

— Оттуда — это откуда? — не понял я.

— С чистой земли. Там, где Обелиск не имеет власти. Армия… Государство! Вас много? Вы смогли сохранить что-то из прошлого?

От взгляда парня мне стало как-то не по себе. Такой фанатичной надежды пополам с недоверием я ещё ни у кого во взгляде не видел…