— Кто-то должен быть расстрелян за это! — сказал он.— Я не вижу необходимости ставить часового, если человек может незаметно проникнуть в штаб или куда угодно.

Тарзан улыбнулся.

— Не вините их, так как я не человек. Я же Тармангани, каждый Тармангани, которому захотелось бы сюда попасть, явился бы в ваш лагерь, но если бы мангани стояли на часах, никто не прошел бы без их ведома.

— Кто такие Тармангани? — спросил полковник.— Может быть, вы могли бы завербовать их на военную службу? У нас хорошо платят!

Тарзан отрицательно покачал головой.

— Это Большие обезьяны,— объяснил он.— Это мои люди, но вы не смогли бы использовать их. Они не могут сосредоточиться достаточно долго на одной мысли. Если бы я им рассказал о воинском поприще, они заинтересовались бы на какое-то время. Я мог бы даже в некоторых из них придерживать интерес настолько, чтобы доставить их сюда и объяснить им их обязанности, но они вскоре потеряли бы всякий интерес к военному делу и могли унестись в лес в поисках жучков именно тогда, когда вы больше всего нуждались бы в них. Вместо того чтобы охранять свои посты, они принялись бы заниматься, например, любовью. Это такой народ. У них рассеянный ум маленьких детей, вот почему они остаются теми, кто они есть.

— Вы называете их «мангани», а себя Тармангани — в чем разница? — спросил майор Пресуик.

— «Тар» — означает «белый»,— ответил Тарзан.— А «мангани» — Большая обезьяна. Мое имя, которое было дано мне в племени Керчака, означает «Белая кожа». Когда я был маленьким ребенком, моя кожа, я думаю, выглядела очень белой по сравнению с красивым черным мехом Калы, моей приемной матери. Поэтому соплеменники называли меня «Тарзан», или Тармангани. Вас они тоже называют Тарзанами,— успокоил он своих собеседников, улыбаясь при этом.

Кэмпбелл тоже улыбнулся.

— Это не упрек, Грейсток, и клянусь Богом, уметь быть призраком — отличное качество. Теперь, как насчет вашего плана? Вы все еще считаете, что сможете опустошить ту немецкую траншею, что напротив наших позиций?

— А ее все еще удерживают Гомангани? — спросил Тарзан.

— Кто такие Гомангани? — поинтересовались на этот раз майор и полковник вместе.— Траншея все еще удерживается туземными войсками, если вы это имеете в виду.

— Да,— ответил  человек-обезьяна.—«Гомангани» — это значит «большие черные обезьяны», то есть негры.

— Что вы намерены делать и какой помощи хотели бы от нас? — спросил Кэмпбелл.

Тарзан подошел к столу и указал пальцем место на карте.

— Вот здесь у немцев пост прослушивания,— сказал он.— У них там имеется пулемет. Туннель соединяет его с траншеей в этой точке.— Разговаривая, он передвигал палец по карте с одного места на другое.— Дайте мне бомбу, и когда вы услышите, как она взорвется на этом посту, пусть ваши люди не спеша перейдут ничейную землю. Вскоре они услышат суматоху во вражеской траншее, но пусть не спешат и, чтобы ни делалось и какие крики ни раздавались бы в траншеях, пусть ждут спокойно. Вы должны предупредить своих людей, что я могу оказаться в траншее и что мне не хочется быть застреленным или заколотым штыком!