— Так чем же я-то могу помочь твоему горю?

— Во-первых, Федь, мне бы не хотелось, чтобы тебе донесли, что какой-то там наглый деятель из Генеральной прокуратуры чего-то копает под твою доблестную организацию. А это будет обязательно. И донесут, и распишут в таких красках, что не дай боже. И, во-вторых, чего я буду, в самом деле, при нужде и без надобности трясти своей ксивой? Мне ж много не нужно. Нам бы тех «капитанов-лейтенантов» вычислить и взять за это самое, чтоб у других охоту отбить.

— А вот, кстати, по этому поводу! — засмеялся Фролов. — Было у нас тут… — он обвел пальцем длинный стол, за которым сидели сейчас, намекая на какое-то высокое, видимо, совещание. — Короче, в связи с многочисленными жалобами по поводу хамящих гаишников и пожеланиями оттуда, — он ткнул пальцем в потолок, — мои боевые помощнички внесли предложение… Сейчас скажу, ты отпадешь. Это ж тебе просто повезло — на офицеров нарвался. А кто у нас главным-то образом на дороге стоит? Да сержант с трехклассным в лучшем случае образованием. А других просто нету! Потому что, если у кого семь классов, тот, считай, уже на руководящий пост тянет! Так вот и предлагают, честное слово, не вру! Давай, говорят, Федор Александрович, присвоим нашим сержантам младшие офицерские звания, и дело с концом. Глядишь, и погоны их как бы обяжут… Все равно ж учиться не будут, как есть ваньки, вылезшие из-под пенька на легкие заработки, так ими и останутся.

— А тебе не кажется, что именно сержанты, с их неприкрытой наглостью, и кормят своими поборами всю низовую часть твоей системы? И как разбегутся, где других возьмешь? Одно-то разрушишь, а порядка все равно не наведешь…

— Вот и я говорю — не понос, так золотуха, и так плохо, и этак нехорошо. Нет, это не решение проблемы. Я им так и сказал, только через мой труп. Уйду к такой-то матери, тогда и экспериментируйте… А сейчас идите и лучше думайте… Ну ладно, это все сотрясение воздуха. А по твоему вопросу… Говоришь, район Новокосино? Ну-ну…

Он подошел к огромной карте города, закольцованного МКАД, с протуберанцами новых районов, вошедших в городскую черту. Поглядел. Потом посмотрел район Волоколамского шоссе. Покачал головой с явным осуждением.

— Понимаешь, Федя, — сказал Турецкий, подходя к Фролову, — вот тех, — он показал наверх карты, — я видел. Здоровенные лбы. Даже фамилию одного знаю — Замутенков, хотя, вполне может, и липовая. А здесь, — он показал на другую сторону Кольца, — не видел, но по рассказу примерно такие же.

— «Летучие голландцы», что ль? — ухмыльнулся генерал. — А лица тех, говоришь, запомнил?

— Господи! — Турецкий стукнул себя по лбу. — У нас же запись есть!

— Ишь вы, какие шустрые! — засмеялся Фролов. — А чего ж сразу не захватил? Давай, подошли сюда когда сможешь. Разберемся… А на востоке у нас отдельный батальон ДПС стоит. Там командир — хохол этот, Новохатко, ну да, очень толковый мужик. И с дисциплинкой у него тоже порядок. Можешь прямо к нему подъехать, как раз на Большой Косинской. И вроде ребята у него… — Генерал с сомнением пожал плечами. — А с другой стороны… Народец-то весь откуда? Не из академии, да и высшей школой там не пахнет. Та же лимита, сам знаешь. Все может быть. Без паршивой овцы, Саня, к сожалению… Особенно когда ты сам себе хозяин на дороге, а денежка шальная…