Все дальнейшее уложилось в одну ночь. Его привезли к станции метро «Новогиреево», где и заперли в «обезьянник», добавив перед этим пару раз по печени, чтоб «чеченская морда» не выставляла тут свои гребаные претензии. И оставили там, в компании с двумя вонючими бомжами и проститутками со стоянки трейлеров, до утра, поскольку выяснять, кто он на самом деле такой, было некому, кроме дежурного, а у того оказалась масса других, более важных проблем. Он приказал только сделать анализ на содержание в организме задержанного алкоголя. Подтвердилось. Вот и все, отдохни теперь до утренней разборки.
Утром начальник отделения милиции на метрополитене, которому, естественно, показали задержанного, сам решил разобраться, как сюда попал Рустам Гусаров? И столкнулся с загадкой, окутанной мраком. Экипаж дорожно-патрульной службы в составе капитана милиции Иванова и старшего лейтенанта Петрова, мол, доставил его, пьяного, в наручниках, поскольку задержанный буянил, угрожая им пистолетом, который, кстати, прилагался вместе с возможно фальшивым служебным удостоверением и протоколом о задержании, и умчались. Вот так, хоть стой, хоть падай!
После беседы с Рустамом Гусаровым начальник отделения понял, кто он и чей сынок и подумал, что имеет место быть, скорее всего, самая обычная теперь подстава. Но, с другой стороны, что он мог противопоставить официальному документу? И к тому же возникал целый ряд вопросов, на которые пока ответов не имелось. Где машина младшего советника юстиции, о которой в протоколе даже не упоминается? Почему, по утверждению задержанного, инцидент произошел на МКАД, а в протоколе указано, что возле метро «Новогиреево»? Кто такие свидетели происшествия, расписавшиеся в протоколе задержания? Далее, вот и «медицина» подтверждает, что в крови задержанного обнаружен алкоголь, хотя тот категорически настаивает на том, что водку ему в рот влили насильно, когда разбили все лицо, еще на месте происшествия. Зажали в машине и били по зубам, чтоб он открыл рот. Один сильно давил пальцами на щеки, буквально раздирая ему губы, а вливал другой — здоровый такой сукин сын, старлей, сволочь. Он же бил, издевался, пасть у него щербатая, Рустам его запомнил. Куда он теперь, сука, денется! А проверить его аргументы нетрудно по времени. Надо только сравнить время отъезда из Новокосина, где его видели оперативники из следственной группы, со временем, указанным при составлении протокола. Ну где он мог успеть напиться? Дело, конечно, опять же спорное, поскольку при желании как раз успеть-то можно все, было бы острое желание, и уж, кстати, тяпнуть по дороге домой иной раз, как говорится, сам Бог велел. В общем, сложный случай.
Но даже и не в этом дело. В конце концов, отыскать тех дэпээсников, даже с такими редкими фамилиями, как Иванов и Петров, — не проблема, если только они тоже не подставные, надевшие милицейскую форму. Отыщется и подаренная отцом машина. Тут, оказывается, проблема возникала далеко не на пустом месте.
Как узнал Александр Борисович от Рустама, буквально месяц назад был уволен из московской прокуратуры по причине служебного несоответствия его земляк, но не более — не товарищ, не приятель, просто коллега, Салман Овчариев, который был уличен в махинациях с жильем и автомашинами, а также во взяточничестве. Причем брали его прямо на рабочем месте, вот что самое скверное! Скандал, который прокуратура тщетно пыталась сохранить в собственных стенах, был-таки вынесен пронырливыми журналистами за пределы дома на Пятницкой, 25, и получил широкую огласку. И вот надо же, словно нарочно, второй омерзительный случай! И кто поверит, что это уже не система, а типичная ловко организованная провокация? Но ради чего? В чем причина?