Они одновременно ворвались во двор сервиса и обнаружили, что машина Фили пуста, Щербака в ней не было. Голованов ударом ноги распахнул дверь в бытовку и остановился на пороге. Потом махнул рукой остальным. Турецкий с Демидовым подошли ближе и… в буквальном смысле замерли в изумлении.

Один из бандитов и оценщик лежали на полу ничком, а между ними, упершись кулаками в широко расставленные колени, верхом на табуретке, как на коне, сидел Щербак — без роскошного белокурого парика и меховой накидки на плечах, но зато в платье до пола. Картинка была та еще! Второй братан, помоложе, лежал на животе поперек короткого конторского стола. Его голова, с залепленным скотчем ртом, и руки свешивались по одну сторону стола, а ноги — по другую. Над ним стоял Филипп и равномерными ударами ладони по заду методично вколачивал каждое сказанное слово. И от каждого такого шлепка, вроде детского «а-та-та», тело лежащего дергалось, будто его било током.

— Не! Обижай! Девушек! Гаденыш! Маленький! А! Туда же!.. Не будешь? — спросил, остановив руку в замахе. Парень затряс головой и промычал что-то. — Не! Слышу! — добавил еще дважды Филя и обернулся к вошедшим.

— Зря вы пропустили самое интересное, — заметил Щербак. — Этот подонок Сига, — он кивком показал на дергающегося бандита, — замыслил надругаться над честной девушкой. Вытащил ее, понимаете, очень грубо из машины и затолкнул сюда. А когда ее кавалер попробовал возмутиться, они ему объяснили, правда успели только на словах, кто он такой, кто я такая и чем они сейчас тут с нами займутся. Бедные ребятки, жалко-то их теперь как! Особенно вот этого юношу…

— Не, вы не думайте чего, — покачал головой Филипп, — они первые начали…

— Салаги, — сплюнул Щербак, — даже махалками дергать не научились, а туда же!

— Поиграли, и будет, — сказал Голованов. — Узнали чего?

— Да вот только хотели приступить, а тут — вы. Можем поспрашивать и вместе, кто мешает? Сейчас мы его усадим, голубя. — Филипп поднял двумя руками Сигу, словно куклу, и резко опустил задом на стул. Обеими ладонями сильно похлопал по щекам и вылил ему на голову графин с желтой водой, стоявший на подоконнике. — Можешь больше не придуриваться… Если б я тебя просто задел, но по-настоящему, ты был бы сейчас, как твой напарник, в полной отключке, понял? Если не желаешь как он и хочешь еще за девками побегать, отвечай на вопросы. А то смотри… Видишь дядю? — Агеев указал на Демидова, перекрывшего плечами входной проем. — Так вот, он у нас умеет одним движением холостить любую скотину. Раз — и девки больше не нужны.

Филипп просто намекнул на один давний случай, когда в руки Демидычу попал известный в свое время «законник», изнасиловавший несовершеннолетнюю девчонку. Слоном того звали. И где он сейчас? Может, и жив… Но рассказывать историю Слона Филипп не собирался, Сига и так все понял. И снова замычал, задергал головой, видимо, показывая, что готов отвечать на вопросы проклятого «колбасника» и его страшной подружки. А ведь он, кажется, до сих пор не усек половой принадлежности этой девицы.