– Э-э-э…
– Огромное спасибо! Думаю, накладки в первый год неизбежны. И все же мне удалось до вас дозвониться! Остался всего один абитуриент! Остальную информацию вы можете найти на нашем сайте.
Оглушительное чихание. И тишина в трубке.
Эд сидел в пустом доме, глядя на телефон.
40. Джесс
Джесс пыталась уговорить Танзи открыть дверь. Школьный консультант сказал, что это хороший способ вернуть уверенность во внешнем мире, оставаясь дома. Танзи откроет дверь, чувствуя себя в безопасности, потому что Джесс рядом. Эта уверенность постепенно распространится на других людей, на прогулки по саду. Первый шаг. Все должно быть постепенно.
Хорошая теория. Если бы Танзи согласилась открыть дверь.
– Дверь! Мама! – крикнула Танзи, перекрывая звуки мультфильма. Джесс собиралась запретить ей так много смотреть телевизор. На прошлой неделе она подсчитала, что Танзи больше пяти часов в день лежит на диване. «Она испытала серьезное потрясение, – сказала миссис Ливерседж. – Но я уверена, что она скорее поправится, если будет делать что-то более конструктивное».
– Танзи, я не могу открыть! – крикнула Джесс. – У меня руки в тазике с отбеливателем.
Танзи заскулила – недавно приобретенная манера.
– Попроси Никки открыть.
– Никки ушел в магазин.
Тишина.
По лестнице раскатился залп закадрового смеха. Джесс не видела, но чувствовала, как кто-то маячит за дверью, тень за стеклом. Может, Айлин Трент? Она без спросу заявилась четыре раза за последние две недели, предлагая «невероятные скидки» на детскую одежду. Возможно, прослышала про деньги Никки. Похоже, все в округе о них знали.
Джесс крикнула вниз:
– Танзи, я стою на лестничной площадке. Просто открой дверь.
В дверь позвонили еще дважды.
– Ну же, Танзи. Ничего не случится. Надень Норману поводок и возьми собаку с собой.
Тишина.
Джесс уронила голову и вытерла глаза локтем, пока никто не видит. Ничего не попишешь: Танзи становится все хуже и хуже. В последние две недели она пристрастилась спать в кровати Джесс. Танзи больше не просыпалась в слезах, а кралась по коридору глухой ночью и тихонько забиралась в кровать, не потревожив мать. Джесс не хватало мужества запретить ей, но консультант намекнул, что девочка слишком взрослая, чтобы это продолжалось бесконечно.
– Танзи?
Ничего. Звонок прозвенел в третий раз, нетерпеливо.
Джесс ждала, привыкнув слушать тишину. Придется спуститься и открыть самой.
– Ладно! – устало крикнула она и начала стягивать резиновые перчатки, но остановилась, услышав шаги в коридоре. Грохот и шумное дыхание Нормана. Ласковый голосок Танзи, уговаривающей пса пойти с ней – таким тоном она теперь разговаривала только с ним.
А затем передняя дверь открылась. Джесс обрадовалась, но тут же поморщилась. Надо было сказать Танзи, чтобы велела Айлин убираться. При малейшей возможности нахалка ворвется в дом со своей черной сумкой на колесах, плюхнется на диван и разложит «скидки» на полу гостиной.
Но раздавший голос принадлежал не Айлин.
– Привет, Норман.
Джесс замерла.
– Ого. Что у него с мордой?
– Потерял один глаз, – голос Танзи.
Джесс на цыпочках поднялась на верхнюю площадку. Ей были видны его ноги. Его кеды «Конверс». И сердце Джесс забилось сильнее.