— У меня есть теория, что вовсе не она меня привлекает, а ее кровь. Сегодня, встретив вашу Гражданку, я убедился в этом окончательно.

— Я не понимаю, как одно связано с другим, — сигара Фолька замерла, не долетев до рта.

— Разгладь складку между бровями, друг. Суровым будешь со своими служащими. Я вовсе не собираюсь подкатывать к твоей нимфе.

— Вот еще, — сигара заняла свое место между зубами.

— Тогда скажи, что ты шептал ей, когда успокаивал? — морщинки заплясали в уголках глаз. Гоблин пытался не расхохотаться. Уж кто-кто, а он, у кого гарем полон жен и наложниц, прекрасно разбирается в любви. Ну, или в ее зарождении.

— Я предупредил, — зло и четко произнес Фольк, — чтобы она не обольщалась. Мое участие в ее судьбе всего лишь повод покинуть стол. И ничего более.

— Ну ты паршивец! А все выглядело так, будто рассыпаешься перед ней в любезностях. А ты, Аравай, что шептал? — от внимания эльфа не скрылось, что разглаживая синяки на лице Ги, гоблинский принц чем-то поинтересовался, а девчонка в ответ хлопнула ресницами. — Только не говори, что спрашивал: «Хорошо ли тебе, девица, хорошо ли, красавица?». Уж кто-кто, а я разбираюсь в тайных знаках.

Сигарета Фолька вновь не долетела до рта.

— Врать не буду, пошептались мы с ней, и ты верно, Индис, заметил, она ответила мне утвердительно. А все дело как раз в моих отношениях с официанткой Окси и мысли, которая сегодня буквально меня осенила.

— Так что за теория? — Индис смотрел на гоблина через бокал с вином.

Аравай-аба поднялся. Он привык толкать речи стоя, а потому, подцепив простыню, небрежно обмотался ею на манер одежды древних богов.

— Я много думал, как случилось, что хабалистая сисястая попаданка так крепко запала мне в душу, что я был готов ради нее на всякие безумства? Почему привлекла именно она, ведь на Заставе на углу Пскопской и Йеллопуху (только не спрашивайте, почему Застава так называется, это долгая история), кроме Окси живут и другие землянки? Да, они все как одна пахнут настолько приятно, что рука сама тянется пощупать эти создания, но почему близкое присутствие именно Окси делает меня безумным? Взять хотя бы землянку Петру. Милая девочка, которую незаслуженно обидели вампиры, воспитав в ней комплекс неполноценности. Ее бы наполнить любовью, и более отзывчивой любовницы не было бы во всех мирах, а я, старый козел, отираюсь возле неблагодарной Окси! Так и ломал бы голову, если бы не услышал историю милой Петры. Ее выкрали вампиры, но, испробовав кровь на вкус, объявили бракованной попаданкой. Какой удар по самолюбию! Мало того, что она сама себя считала себя непривлекательной, так на нее еще объявили охоту, как на прокаженную! Но разве она заставляла силком пить ее кровь? Нет! Так в чем же ее вина? А оказалось, что кровь девочки для вампиров — чистый яд. Бессмертные, испробовав всего глоток, окончательно прощались с жизнью. И вот тут я задумался, а может, меня как раз по этой причине и не тянет к Петре?

Гоблин многозначительно посмотрел на замерших друзей.

— И тут я понял очевидное — все дело в крови! — он потряс указательным пальцем, а эльфу послышалось, что в небе пророкотал гром. — Нас, магов, трогают только те землянки, в ком течет кровь четвертой группы, да еще и с положительным резус-фактором. Сегодня, почувствовав хорошо знакомое томление в груди, я спросил у Гражданки, какая у нее группа крови, и она ответила «Четвертая положительная». Как и у Окси! Короче, парни, держитесь от таких землянок подальше, иначе вам снесет от желания головы!