Он увидел красные пятна на щеках, пульсирующую жилку на виске.

Свен знал Эверта Гренса лучше всех в Управлении, он сталкивался с гневом своего шефа и научился обращаться с ним. Если Гренс не орал и не расшвыривал содержимое мусорной корзины, гнев не имел к нему, Свену, отношения, Гренс преследовал собственных демонов.

— Вид у тебя нерадостный.

— Зайди к Херманссон, когда закончишь здесь. Пускай она объяснит. Я пока не в состоянии.

Свен посмотрел на человека, стоящего посреди кабинета. Они уже виделись сегодня рано утром. Тогда этой злости еще не было.

Что-то случилось.

— Что ты знаешь про Вильсона?

— Эрика?

— В этом паршивом коридоре есть еще какой-нибудь Вильсон?

Это другая злость. Отчетливая, определенная. Эверт вообще часто злился по пустякам, капризно, раздраженно, так что никто уже и не реагировал. Но теперь он рассвирепел всерьез, и Свен не пытался это игнорировать.

Потом надо будет обязательно зайти к Херманссон.

— Я его не знаю. Хотя мы тут примерно одинаковое время. Просто так получилось. Но… он вроде разумный человек. А что?

— Да так. Сегодня я услышал его имя. В нехорошем контексте.

— В каком смысле?

— Об этом тоже потом.

Свен больше не задавал вопросов. Ответов он все равно не получит.

— Я принес первый рапорт об акционерном обществе «Хоффманн Секьюрити». Тебе интересно?

— Ты же знаешь.

Свен положил два листка на стол Гренса.

— Я хочу, чтобы ты на них взглянул. Подойдешь сюда?

Эверт встал рядом со Свеном.

— Налоговики строго контролируют эту контору. Ежегодные отчеты, правила, все как обычно. Потом я могу заняться этим подробнее, если хочешь, повертеть цифры как следует. — Свен ткнул пальцем в следующую страницу. — А вот это… Я хочу, чтобы ты посмотрел.

Рисунок — квадратные клетки стоят одна на другой.

— Структура собственности, Эверт. Вот это интересно. Правление — три человека. Пит Хоффманн, Софья Хоффманн и один гражданин Польши, Станислав Рослонец.

Гражданин Польши.

— Я проверил этого Рослонца. Живет в Варшаве, не числится ни в каких международных списках преступников и — а теперь самое интересное — является сотрудником польского предприятия, которое называется «Войтек Секьюрити Интернешнл».

«Войтек».

Гренс смотрел на Свеновы квадраты, а видел датский аэропорт и комиссара уголовной полиции по имени Якуб Андерсен.

Восемнадцать дней назад.

Они сидели в комнате для совещаний, в полицейском участке Каструпа, ели масляные венские булочки, и Андерсен говорил о датском информаторе, который должен был купить амфетамин. В одной стокгольмской квартире. Там еще были двое поляков и их шведский связной.

Шведский связной.

— Что за… погоди-ка, Свен!

Гренс выдвинул ящик стола, достал плеер и диск, который записал ему Кранц. Наушники, а в них — три фразы, которые он выучил наизусть.

Он снял наушники и надел их на Свена.

— Послушай.

Свен не меньше самого Эверта думал о записи, сделанной в Единой диспетчерской службе девятого мая в двенадцать часов тридцать семь минут пятьдесят секунд.

— А теперь — вот это.

Голос, хранившийся в одном из звуковых файлов. Они оба слышали его, когда сутки назад ждали на кладбище.