Гренс покачал головой.

— Обычно столько звонков и бывает. Насчет газет — что, наши же коллеги туда и звонили?

Херманссон усмехнулась.

— По мнению канцлера юстиции, твой вопрос подпадает под категорию «отслеживание источников». По-моему, за это дают реальный срок.

— Значит, коллеги.

Мариана стала читать дальше.

— Я проверила все. И получила тридцать вполне правдоподобных объяснений.

Она провела пальцем по нижним строчкам колонок.

— Остаются два звонка. Один — утром, в девять двадцать три, один — после обеда, в два двенадцать. Звонки сделаны из Аспсосской тюрьмы на номер, принадлежащий отделению компании «Эрикссон» в Вестберге.

Следующий файл, исписанные от руки листочки блокнота.

— Я их проверила. Если верить отделу кадров «Эрикссона», номер принадлежит сотруднице по имени Софья Хоффманн.

Гренс кашлянул.

— Хоффманн.

— Замужем за Питом Хоффманном.

Мариана перевернула бумажку. Еще написанное от руки.

— Я проверила ее личную информацию. Софья Хоффманн проживает на Стокрусвэген, в Эншеде. Полное название предприятия — акционерное общество «Эрикссон Интерпрайз». По словам работодателя, Софья Хоффманн исчезла с рабочего места вчера незадолго до обеда.

— Когда происходила операция с заложниками.

— Да.

— Между двумя звонками.

— Да.

Эверт поднялся с мягкого дивана и распрямил больную спину, а Херманссон тем временем достала еще одну бумажку.

— У Софьи и Пита Хоффманн, по информации из налогового управления, двое общих детей. В течение трех лет мальчики посещали детский сад в Эншедедалене, около пяти дня их забирали мама или папа. Вчера Софья Хоффманн, ничего не объясняя воспитателям, забрала обоих мальчиков значительно раньше, за пару часов до того, как ее мужа застрелил наш человек, и ровно через двадцать минут после своего исчезновения с рабочего места. По словам двух воспитателей, выглядела она очень напряженно. Старалась не смотреть на них, не отвечала на вопросы.

Мариана Херманссон наблюдала, как немолодой мужчина сначала согнул свое большое тело, достал руками до пола, потом разогнулся — упражнение, выученное с полвека тому назад в каком-то суровом спортзале.

— Я отправила патруль к дому. Вилла пятидесятых годов, несколько минут езды от центра города. Мы посветили в закрытые окна, позвонили в запертую дверь, открыли почтовый ящик — сегодняшняя газета и вчерашняя почта. Ничего. Ничего, Эверт, что указывало бы на то, что кто-то из членов семьи со вчерашнего утра был дома.

Еще два раза — наклон вперед, наклон назад.

— Объяви ее в розыск.

— Софья Херманссон уже объявлена в розыск. Полчаса как.

Гренс снова стоял неподвижно; он слегка кивнул — это означало одобрение.

— Он звонил ей. Он предупредил ее. Защитил от последствий своей смерти.

Мариана уже закрыла дверь и сделала два шага по коридору, как вдруг остановилась, повернула, снова открыла дверь.

— Да, еще кое-что.

Гренс так и стоял посреди кабинета.

— Да?

— Можно войти?

— Раньше ты не спрашивала разрешения.

Скверное чувство.

Она все утро рвалась к Гренсу — и ушла из его кабинета, так и не сказав то, ради чего приходила.

— Я знаю главное. То, что тебе надо было знать вчера. Но я не успела.