Дядя Вася делал одновременно три дела: отхлебывал крепчайший чай из своей кружки, клеил очередную игрушку и внимательно слушал мой подробный отчет.

– Наверное, он ее с кем-то перепутал! – повторила я.

– Может, и спутал… – проговорил дядя Вася, склонив голову набок, – ты не находишь, что башня несколько кривовата? Придется переклеить! Может, и спутал, только почему Ольга после встречи с ним сразу же ушла с выставки? Тебе это не кажется подозрительным?

– Ну, может, она посчитала, что набрала достаточно информации. Или просто плохо себя почувствовала…

– Может бьпь, может… – Василий Макарович вооружился пинцетом и осторожно отделил башню. – Но почему она на следующий день потребовала уволить Левочкину? Ведь та была скромной, безотказной, во всем старалась угодить Ольге?..

– Не знаю, – честно призналась я.

В глубине души я понимала, что дядя Вася прав, и возражала больше из упрямства.

– Но как мы можем все проверить? – выложила я последний козырь. – Для этого пришлось бы найти того человека с выставки, а мы про него совершенно ничего не знаем! Ни имени, ни фамилии, никаких особых примет – знаем только, что он высокий блондин, и то со слов Лены Левочкиной…

– Ну, ты не совсем права, – сказал дядя Вася, выдавливая из тюбика каплю клея, – кое-что мы про того человека знаем. Мы знаем, что он был среди пассажиров теплохода «Жуковский». А список пассажиров найти нетрудно. Впрочем, нас интересует даже не столько этот таинственный блондин, сколько другое – была ли среди пассажиров Ольга Кочетова…

Он поставил законченную модель на полку к остальным своим изделиям, подлил себе чаю и задумчиво проговорил:

– Придется мне навести справки относительно своей пенсии.

– Что? – удивленно спросила я.

Я все никак не могла привыкнуть к неожиданным и крутым зигзагам, которые совершал дядя Вася. То он говорит про модели танков, то про пассажиров теплохода «Жуковский», то вдруг про свою пенсию… пенсия-то при чем?

Видимо, последний вопрос я произнесла вслух, потому что дядя Вася ответил на него, прихлебывая чай:

– Мне же нужно попасть в Управление внутренних дел, а кто я такой? Бывший мент на пенсии… Который час? Еще четырех нету? Ну и ладненько, они там до пяти-то уж точно будут…

Он удалился в свою комнату и вышел оттуда, облаченный хотя и в поношенный, но еще аккуратный костюм и даже галстук нацепил. Подозреваю, что узел на галстуке был завязан еще его покойной женой. Дядя Вася пригладил перед зеркалом редеющие волосы и отбыт, а я решила в благодарность за приют сделать генеральную уборку в его квартире, хоть Бонни и предлагал мне полежать на диване и вместе посмотреть телевизор.

Василий Макарович подошел к подъезду управления и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, он оказался перед долговязым сержантом в новенькой форме. Сержант уставился на посетителя равнодушным взором и строго произнес:

– Пропуск!

Дядя Вася протянул ему потрепанную книжечку.

Сержант уставился на документ в недоумении, затем поднял взгляд на его владельца:

– Это что такое?

– Удостоверение! – честно ответил бывший мент, наивно хлопая глазами.