– Интересно… – протянула я, – и сразу после этого происшествия она потребовала твоего увольнения?..

– Ну, не сразу, на следующий день. Не понимаю, чем я ей не угодила… я ей вообще в тот день слова не сказала, ходила за ней, как носильщик…

«Не сказала, – подумала я, – так, может, дело в том, что Лена что-то слышала? Например, этот странный разговор со знакомым мужчиной? То есть как раз с незнакомым?»

И что значит эта фраза про Жуковского?

В голове у меня что-то вертелось, какая-то мысль или, точнее, воспоминание, связанное с этим писателем, но несмотря на все усилия, воспоминание так до конца и не оформилось.

– А того мужчину ты не запомнила? Как он выглядел?

– Обыкновенно, – Лена пожала плечами. – Как выглядят люди на таких выставках? Мужчины в костюмах, серых или синих, женщины тоже в костюмах, ну, правда, тут больше вариантов – могут бьпь брюки, юбка…

– Лен, я понимаю, что тот мужчина был в брюках. Но хоть что-то запоминающееся в нем было? Высокий, невысокий, толстый, худой? Блондин или брюнет?

– Высокий, – сказала она, подумав. – Не толстый и не худой, нормальный… волосы светлые, волной… вот еще что – он, кажется, стоял возле стенда «Эльстрой»…

– «Эльстрой»? – переспросила я. – Что это такое?

– Крупная строительная фирма! – ответила Лена таким тоном, как будто я спросила, в каком городе мы находимся или какой сейчас год. – У них на выставке был огромный стенд! Там еще директор был – господин Старостин – очень интересный мужчина!

– Жуковский? – переспросил Василий Макарович, приклеивая орудийную башню к очередному картонному танку, – а ты не помнишь, тезка, года четыре назад случилась катастрофа – пассажирский теплоход «Жуковский» столкнулся с буксиром в Новороссийском порту? Много людей тогда погибло…

Действительно, теперь я вспомнила ту трагическую историю.

Честно говоря, она тогда прошла мимо меня – я занималась домом и садом, это был мой личный маленький мир, красивый и благоустроенный, а все, что происходило за его пределами, меня мало интересовало.

Я почувствовала острый укол стыда.

Вот ведь как устроен человек: пока он доволен собственной жизнью, пока у него все обстоит благополучно, он слеп и глух к чужим страданиям. И только когда в его жизни случается какое-то несчастье, когда его благополучие дает трещину – тогда он начинает замечать чужое горе, проникается сочувствием к нему…

Так и я: пока моя семейная жизнь была благополучной, вернее, пока она казалась мне такой – до всех остальных мне не было дела. А теперь, когда от моей прежней жизни остались дымящиеся развалины, я стала замечать других людей с их горестями и проблемами.

– Смотри, какой красавец! – Дядя Вася любовался танком. – Редкий экземпляр, «АС-10», танк, предназначенный для движения по автострадам. Скоростной, с мощной броней, но беспомощный на пересеченной местности… поэтому он во время войны не сыграл своей роли… Что, ты говоришь, сказал Ольге тот мужчина?

– Скорее всего, он ее действительно с кем-то перепутал. Он ведь даже назвал ее не Ольгой, а Ниной…

Мы с Василием Макаровичем пили чай и обсуждали результаты моей встречи с Леной Левочкиной.