Я выпил совсем чуть-чуть, чтоб согреться. Односолодовый «Балвени» – мы с Флисс храним его для особого случая, который никогда не наступает. Всю жизнь только этим и занимаюсь, Ларри. Жду чего-то.

Может быть, тот день, когда я пробрался в корпус Бейтс, и был особым случаем? Я чувствовал себя живым, настоящим – человеком, мужчиной. Такого не бывало уже много лет. Иногда наука пасует перед человеческой природой. Моя антропология и твоя генетика оказываются бессильны. Мы попираем законы логики. Именно тогда в нас просыпается все самое лучшее, самое прекрасное. И разрушительное.

– Как вы думаете, я хороший человек? – спросил я двух мальчишек в своем офисе: один сидел напротив, весь покрытый татуировками, другой встревоженно смотрел со старой фотографии.

– Тот, кто написал это письмо, редкая сволочь, – ответил один из них. – Где мои пятьсот фунтов?

Десять минут спустя мы подошли к банкомату.

Искренне твой,

Джереми

Отрывок из дневника Алисы Сэлмон, 5 августа 2007 г., 21 год

Я еще не разделалась с чизкейком, а папа уже подскочил и принялся стучать по бокалу.

– Минуточку внимания! Я не буду говорить длинных тостов. Кажется, еще только вчера мы с Лиззи мчались в роддом – и когда я говорю «мчались», я не кривлю душой. Наша дочка чуть не родилась прямо посреди автотрассы.

На мой двадцать первый день рождения мама с папой забронировали зал в шикарном ресторане – из тех, в которых запись на свободные места ведется на пару месяцев вперед, – поэтому праздновали мы немного с запозданием. Восемнадцать гостей: родственники, крестные родители, друзья семьи – те, кого я называла «дядями» и «тетями», хотя нас не связывали кровные узы. Я заказала запеченную лосось (ох уж эта склонность к каннибализму…) – вкусняшка! Морские гребешки и лобстер с имбирем тоже выглядели соблазнительно, но я побоялась связываться с моллюсками. У нас был двойной повод для праздника: накануне мне предложили работу. Подвиньтесь, Кейт Эйди, перед вами младший репортер газеты «Саутгемптон мессенджер», Алиса Сэлмон, первый рабочий день – 10 сентября.

– Мы очень гордимся Алисой, – сказал папа. – Она умудрилась заработать диплом с отличием, хотя до последнего утверждала, что согласна только на обыкновенный.

После он говорил, что это был экспромт. Как бы не так. Больно уж удачными оказались шутки: например, про Гордона Брауна, который, получив должность премьер-министра, первым делом заставил меня заплатить налоги. У папы отлично подвешен язык.

– Насколько я понимаю, настоящий праздник будет в Саутгемптоне на следующих выходных, в местечке под названием «Флеймс», – сказал папа. Жаль, что он никогда не видел «Флеймс»: альковы и деревянные панели, ярко освещенный танцпол и укромные закутки – лучший клуб в городе, как сообщили нам старшекурсники. Я провела там сотню веселых ночей. – Мужчины Саутгемптона, держите ухо востро! – добавил папа, а тетушка Бев, видимо, решила, что он таким хитрым способом намекнул на мое распутство. Сразу после папиной речи она пробралась ко мне и принялась допрашивать о личной жизни (тетушка принадлежит к богобоязненной части нашего семейства).