– Я тоже. Но говорить правду у меня получается лучше.

– Для пиара всегда нужна хорошая история.

Да, история. Должно быть, в тот вечер Меган подняла воротник повыше или обмотала лицо шарфом – шел снег, никто бы не обратил внимания – и уехала обратно в Лейк-дистрикт. На следующий день она, дождавшись новостей о трагедии, позвонила Лиз и Дейву, чтобы предложить свою поддержку. Кто, как не старый друг, лучше всех подойдет на роль утешителя?

– Вот почему вы так резко накинулись на меня.

– Выбора не было. Люка отпустили, версию с самоубийством никто не учитывал, так что вы стали следующим подозреваемым.

Значит, я был прав. Словно хамелеон, она приспосабливалась к изменившимся обстоятельствам, поддерживая каждую новую теорию, а потом, когда все возможные уловки закончились, взяла на прицел меня.

Беспристрастный наблюдатель мог бы отметить, что я сам действую из корыстного интереса. Книга, подобная моей – мы остановились на названии «По ее следам», – значительно выиграет от неожиданной развязки. Тем не менее все, что я здесь рассказываю, – правда, ведь нельзя быть честным избирательно. Это все равно что быть немного слепым, слегка мертвым или чуть-чуть беременным.

За окном ночь. Скоро я покину этот мир. Как удар под дых: я умираю.

– Вы не заслуживаете материнства. Вы бы изувечили ребенку жизнь.

– Я столкнула Алису в воду, послушала крики и ушла. Ни о чем не жалею. – Голова Меган безвольно склонилась набок. – Меня тошнит, – пробормотала она. – Я ведь даже не хотела ребенка, мне еще слишком рано заводить детей. Провела одну ночь с каким-то уродом, и вот пожалуйста! А потом поняла, как это здорово. – Она обхватила колени руками, спрятала лицо. – Мне надо исповедаться священнику, а не престарелому профессору. Разве можно тосковать по тому, чего никогда не имел?

– Легко. Это называется силой воображения. Вы сами заставили публику воображать самые невероятные вещи. – Воцарилось зловещее молчание. Я подумал: «Хватит. После сегодняшнего вечера никто и никогда не заплачет по моей вине». – Та цитата из сообщения принадлежит Уайльду, Плат ее позаимствовала.

– Я взяла с нее пример. – Немного помолчав, Меган добавила: – Телефон лежал прямо на земле. Когда она ушла под воду – спрыгнула, поскользнулась, выбирайте сами, – и все затихло, я написала послание мамочке. Лиз подумала, что это Алиса. Что Алиса решила с ней попрощаться.

Это так просто: нажать несколько кнопок, добавить пару восклицательных знаков и смайлик – вот и все прощание. И ты уже мертв.

– Крокодиловы слезы, – сказал я. – Сплошные крокодиловы слезы.

– Око за око. И зуб за зуб. Она была убийцей.

Маленькая дрянь не сомневается, что ей удастся выйти сухой из воды, но я заставлю ее предстать перед судом. Выступлю перед публикой, брошусь на баррикады, и она не избежит карающей длани закона. Я тоже последую принципу «публикуй, и гори оно синим пламенем» и исправлю вопиющую несправедливость. От этой мысли я даже слегка прослезился, Ларри. Настоящий катарсис. Я еще не разучился плакать.

– Вы меня и пальцем не сможете тронуть, – сказала она.