Справившись с делами и освежившись, я попрыгала к двери. Она распахнулась, чуть не хлопнув меня по лбу.

— Я же сказал — позовешь. Что непонятного? Ты слышишь, что я говорю?

— Хватит на меня орать. Я не виновата, что этот кран взбесился и повредил мне ногу. А ты мог бы просто помочь мне добраться до своей комнаты!

— Чтобы к утру твоя лодыжка ещё больше опухла? У вас туалет в конце коридора, если ты забыла.

Я прикусила язык. Да уж, захотелось бы среди ночи по делам, и что? Будить девочек, чтобы помогли доковылять? А ногу нельзя нагружать хотя бы семь часов.

— Дошло? — ехидно протянул гад. — Теперь ты, наконец, уснешь?

Я неуверенно кивнула, и Эш снова обнял меня, поднимая. Я окончательно смутилась, прикусила губу. Он втянул воздух и понес меня в спальню.

— Эш! — возмутилась я.

— Да в бездну! — царапнул он в ответ хрипотцой.

И поцеловал — сильно и как-то агрессивно… Словно почти наказывая, то ли меня, то ли себя. Матрас под нами прогнулся, принимая два тела, но Вандерфилд от моего рта не оторвался. Я попыталась взбрыкнуть, но он лишь прижал крепче. Его руки погладили меня поверх шелка рубашки, и я ощутила сладкую негу, расплывающееся в теле.

— Никуда ты не пойдешь, — яростно прошептал он, стискивая в кулак мои волосы. — Поняла?

Ответить я не смогла, мой рот снова запечатали поцелуем. От дикой ласки горело в груди, воздуха не хватало. И останавливаться не хотелось. И лишь когда Эш понял, что я не сопротивляюсь, что отвечаю на его поцелуй и уже сама исследую его рот, слегка расслабился, и агрессия сменилась томительной жадностью. С трудом оторвавшись от моих губ, Эш опустил голову, прокладывая влажную дорожку из поцелуев вниз по моему телу. Раздвинул полы рубашки и сжал мои бедра, сладко целуя живот. Я нервно вздрагивала от каждого прикосновения его языка, с трудом удерживая рвущиеся из горла стоны. Боги, хорошо-то как!

Я и не заметила, как за поцелуями Эш умудрился стянуть с меня белье и сам освободился от штанов. Прижался горячим, возбужденным телом, и у меня в голове зашумело. Уплывающее сознание выдало дельную мысль, что надо остановиться, но ее тут же смыло новой волной удовольствия.

— Все еще хочешь уйти? — мурлыкнул Эш и прикусил мне мочку уха. — Или остаться? Скажи мне… Скажи!

Почему-то ему был важен ответ.

— …Остаться, — с трудом соображая, выдохнула я. И ощутила его вдох — словно Эш не дышал.

Нас обоих трясло, как в лихорадке. Сводило с ума желание касаться, вбиваться, чувствовать. Ощутив поглаживания между ног, я выгнулась, безмолвно умоляя о большем. И увидела, как сжалась челюсть Эша, он с трудом сдерживал себя.

— Хорошо…я тебя все равно не отпустил бы…

Его хриплый и срывающийся шепот — еще одной изысканной лаской, тонко бьющей по оголенным эмоциям. Его прикосновения все откровеннее и порочнее, и дарят все больше наслаждения. Я вцепилась в каменные плечи парня, провела ниже — вдоль бороздки позвоночника до поясницы и ягодиц. И обхватила его бедра, с каким-то глубинным наслаждением ощущая, как Эш вздрагивает, а потом всем телом подается навстречу. Он сжимал зубы, не позволяя себе стонать, а мне так хотелось услышать этот царапающий душу звук.