Плашмя ударила рукой по водяной струе, брызги оросили лицо. Внутри надулась обида — глупая и нелогичная. Надо приниматься за работу. И уходить. Соберись, Тина!

Я снова в сердцах ударила по латунному крану и вскрикнула, когда в ответ брызнул фонтан воды. Вскрикнув, я повернула вентиль, но он отскочил, оставшись в моей ладони. А следом вылетела и трубка, зато вода продолжила течь. Да что там. Бить с таким напором, что я не удержалась — поскользнулась и рухнула на плиточный пол. Ойкнула от боли в ноге и тут же меня окатило сверху. Ледяной водой. Да что это такое. Сколько можно-то?

— Ты что творишь? — ошарашено спросил Эш, возникая в двери. Окинул одним взглядом и разворочанный кран и меня — мокрую и дрожащую.

— Я не хотела. Он сам!

Вандерфилд сказал то, что не положено знать ни аристократишкам, ни приличным девушкам, как я.

— Отойди!

Я отползла, потому что нога дергала и болела, не давая подняться. Вандерфилд попытался закрыть кран, но не тут-то было. Струя воды словно взбесилась, заливая все вокруг. Внутри стен раздался глухой гул, все увеличивающийся и пугающий.

— Давление внутри труб растет! — крикнул Эш.

— Может, заткнуть полотенцем? — растеряно предложила я.

Он хмыкнул.

— Ну да, еще свои ленточки от косичек предложи. Девчонка!

Я попыталась обидеться, но новый поток ледяной воды, промочивший до нитки нас обоих, заткнул мне рот.

Эш помотал головой, фыркнул по-кошачьи, отошел на шаг. Прикинул что-то. И выкрикнул заклинание. Труба, торчащая на месте крана, закашляла в ответ, выплюнула кривую прерывистую струю и затихла.

Вандерфилд присел возле меня.

— Что с ногой?

И как только понял, удивилась я.

— Ударилась. Ничего страшного. Я сейчас встану… ой!

Выполнить это не удалось — при новой попытке опереться на лодыжку, тело прострелила боль.

— Не дергайся, — произнес Вандерфилд и поднял меня на руки.

Дергаться? Да я от шока едва дышать могла. Белобрысый сноб поднял меня на руки? Меня?

— И прекрати так смотреть. Раздражает.

Я не послушалась, продолжая таращиться в лицо парня. Его светлые волосы потемнели от воды и рассыпались на тонкие пряди. Как тогда… на реке. Кажется, и у него возникла та же картинка в голове, потому что взгляд Эша стал холодным и отстраненным.

Он опустил меня на край дивана, быстро ощупал ногу и отошел.

— У тебя обычное растяжение, ничего страшного. Надо наложить обезболивающую мазь и перевязать. Я сделаю.

— Ты разбираешься в лекарском деле? — снова изумилась я.

— У студентов с уровнем выше красного это обязательный предмет, — хмуро отозвался Эш. — С таким потенциалом мы запросто можем убить или покалечить. И должны знать, как этого избежать. Ну, или оказать помощь, если потребуется. Тебе надо снять одежду и согреться. Я дам тебе… что-нибудь.

Вернулся с одной из своих рубашек, и я улыбнулась.

— Я скоро их все перемеряю.

В глазах Эша что-то блеснуло. То ли предвкушение, то ли ожидание… и стало горячо. Но голос его прозвучал спокойно.

— Вряд ли. У меня их слишком много.

Я засмущалась, не зная, как переодеться, и Вандерфилд разозлился.

— Я уже все видел, если ты забыла, — резко бросил он. — Так что снимай свой балахон, живо. А мне надо найти смотрителя и мастера, чтобы починить кран. Моя заглушка долго не удержит такой поток.