От порочных образов, возникших в моей голове, стало жарко. Я покосился на спящую девушку. Может, так и сделать? Оставить ее рядом… Ну да, конечно. Что за глупости?

Я нахмурился, потер уставшие глаза.

Зевнул.

Пока продолжу эксперименты и наблюдения. Запрошу в архиве все сведения о поломках зачарованных вещей. Пустышку буду держать в поле зрения и иногда баловать. Предстоящие экзамены меня не волновали, я давно опередил программу академии. Вот только… тренировки Тварей Гряды. Мои прошения на тренировку аспида учебный совет снова отклонил!

Я скрипнул зубами, ощущая, как меняется настроение и возвращается злость. Мне снова отказали, мотивируя идиотскими правилами. Будто я не способен удержать аспида с покалеченной правой рукой!

Моя рука в порядке, шрамы ничему не мешают. Сжал в кулак ладонь в перчатке и почему-то вспомнил, как стаскивала ее пустышка… Но в этот раз я не позволил. Словно прикосновения к моим шрамам задевают что-то глубинное… то, чего не должна касаться моя случайная любовница. Близость с ней ничего не значит. Ничего!

Если я выйду на арену не с аспидом, меня засмеют. Первый Вандерфилд тренирующий какую-нибудь обыкновенную виверну или игольчатого дубогрыза? Позор…

Утром подам новое прошение. Совет обязан мне разрешить. Они не смеют. На арену я поведу черного грядного аспида. Семья будет мною гордиться. Я не позволю опозорить наш герб, династию и фамилию. Я не дам опозорить себя.

Пустышка завозилась под боком, мягко провела губами по плечу. И из моей головы испарились и аспиды, и совет, и обязательства перед семьей… осталось лишь ощущение нежной кожи под ладонью, легкого тела и едва уловимого запаха пустышки… я так и не разобрался, чем она пахнет. Но во мне этот аромат будит запретное. Ненужное…

На сегодня довольно.

Перенес бы пустышку на диван, но это расстроит девушку, и мой уровень снова сползет вниз. Оставлю здесь. Утром запишу наблюдения и выводы…

А пустышка во сне, оказывается, сопит. Спать мешает. И как я теперь усну?…

Глаза я открыла привычно на заре. Потянулась и удивилась, ощутив тяжелое тело, придавившее к кровати. И тут же вспомнила бесстыдные ласки, откровенные поцелуи, шепот и стоны в серебряном свете луны.

Тихонько подняла руку Вандерфилда, которой он собственнически прижимал меня к себе. Эш во сне недовольно буркнул и руку сжал, не отпуская. Я полежала, раздумывая, что делать. И бочком начала выползать, пытаясь не разбудить сладко спящего парня. Он недовольно заворчал и подгреб меня ближе, практически придавив своим телом. Освободиться удалось лишь с третьей попытки.

Вздохнув от облегчения, я осторожно спустила ноги на пол. В ушибленной лодыжке все ещё тянуло, но боли не было. Ковыляя, я добрела до ванной, умылась. Потом тихонько натянула свое платье. И улыбнулась. Снова сбегаю. Но Вандерфилд не привык просыпаться на заре, а мне вот надо успеть к завтраку, да и учебники полистать перед занятиями не помешает. Вчера все из головы вылетело!

Досадливо заплела волосы и покосилась на дверь спальни. Но там было тихо.

ВСА привычно в это время встретила тишиной и полумраком. Верхний свет на ночь выключали, оставляя лишь настенные бра, от которых плыли по коридорам бледные пятна. И в одном из них сидел белый зверь. Я застыла с занесенной ногой, рассматривая его. Похоже, это непонятное создание снова подросло. Незначительно, но все же. На узкой морде образовались какие-то шишки, ровным рядом стекающие на худую длинную шею и спину. Боковые отростки увеличились и теперь напоминали две грязные бумажки, прилипшие к ребрам. Кривые лапы создания увеличились, а узкий крысиный хвост стал шире. Грудина казалась раздутой, с четким рисунком ребер. Может, это непонятное существо голодает? Скорее всего… Накатила неуместная жалость. Я растерянно потопталась, не понимая, что делать.