— Это твои предки! — догадался я. — Когда-то здесь хоронили правителей степного народа!
— Может быть. — Есугей склонил голову, приветствуя мертвых гигантов. — Об этом месте забыли задолго до того, как родился Дува-Сохор. Но он отыскал пещеру и забрал осколок…
— У него? — Я вытянул руку и указал на громадную фигуру во главе стола. — Ты знаешь, кто это?
— Нет, — ответил Есугей. — Я не знаю даже, человек ли это, Антор-багатур… Разве люди бывают такими?
Нет, не бывают. Подойдя поближе, я прикинул рост повелителя мертвецов — и мне стало страшно. Просто оттого, что подобные создания когда-то ходили по этой земле, а не по какому-нибудь Йотунхейму, где им самое место. Вдвое выше меня — а может, еще больше. Огромные золоченые доспехи целиком скрывали тело, но лицо под шлемом когда-то было человеческим. Даже высушенное сотнями лет в скалах под солнцем и звездами оно хранило достаточно грозной силы, чтобы огненные подземные твари боялись потревожить покой обители древних мертвецов.
Я не чувствовал гула под ногами с тех самых пор, как мы вошли в пещеру.
— Осколок… там, — Есугей показал рукой на стол перед великаном. — Забери его.
— Где? — Я приподнялся на цыпочки. — Я не вижу…
— Забери! — Есугей вдруг схватил меня за плечи и развернул к себе. — Поспеши!
На его лице снова появилась безумная улыбка, которую я уже видел раньше — по пути через недра Тенгри-Хан. Она исчезла, когда мы ступили в пещеру мертвых, но теперь…
— Что с тобой, хан? — Я крепко схватил его за запястья и освободился. — Жар пустыни затуманил твой разум?
— Как знать, — усмехнулся Есугей, отходя в сторону. — Разве мы с тобой не безумцы, если проделали весь этот путь?
— Может быть, — проворчал я.
Одному Всеотцу известно, что так подействовало на хана — то ли дорога через пышущую жаром пустыню, то ли подземный газ из трещин… То ли близость оставленного им здесь осколка. Но я вдруг понял, что куда больше мертвых гигантов меня пугает то, что я увидел в сияющих нездоровым блеском глазах Есугея.
— Забирай… — прошептал он за мое спиной. — Возьми его!
Лучше отсюда убраться. И чем скорее — тем лучше.
Приближаясь к трону древнего повелителя, я почувствовал себя ребенком, который задумал стащить что-то со стола у родителей. Что-то опасное и очень-очень взрослое — то, что ребенку не следует брать ни при каких обстоятельствах. И если заметят…
Осколок лежал прямо перед закованным в доспехи гигантом. На мгновение мне показалось, что стоит потянуться за ним — и древний тут же очнется от тысячелетнего сна и схватит меня мертвой рукой… Но я пришел сюда не для того, чтобы испугаться трупа на троне.
Пусть даже этот труп вдвое выше меня ростом.
Глава 32
Если я чему-то и должен был научиться за долгие дни, проведенные в «Гардарике» почти безвылазно — так это тому, что люди здесь иной раз куда страшнее и коварнее любых злых духов или тварей из оставшихся Восьми Миров Иггдрасиля. И что бояться следует живых, а не мертвых.
Услышав за спиной звук, с которым обычно рассекает воздух остро отточенная сталь, я чуть пригнулся, уходя в сторону — и только это меня и спасло. Огромный клинок, нацеленный мне в голову, вспорол мантию на плече и с грохотом высек искры из каменного стола мертвецов. Я сгреб осколок «Светоча» кончиками пальцев, откатился вбок по камням и встретил своего врага уже с посохом в руках.