— У Луны нет причин в одиночку сиять на небосклоне, — вмешиваюсь я. По крайней мере мне стала понятна причина враждебного настроя.

Жрица взмахивает ладонью:

— Избавьте меня от политических бесед, княжна Кокберг, и следуйте за мной.

Мама остаётся в зале. Горничная подхватывает её под локоть и отводит к тянущейся у боковой стены уступке, на которую можно присесть или даже прилечь. Мама устало закрывает глаза. Думаю, на неё не столько поездка подействовала, сколько наши с жрицей откровения.

Впервые я оказываюсь в храмовых подсобных помещениях. Мы минуем две или три запертых комнаты. Жрица открывает замок на следующей и пропускает меня первой. Вместо сокровищницы, которую я успела нафантазировать, меня встречает квадратная кладовка. Вдоль стен тянутся широкие полки, заставленные статуэтками богини и скульптурными композициями, иллюстрирующими события из легенд. Меньшая из статуэток размером с мой мизинец, самая большая — ростовая фигура, стоящая в левом углу на круглом беломраморном постаменте.

Я уверена, что все без исключения статуэтки благословлены. Но я ни за что не поверю, что в каждой из них скрыт свет подлинного лунного благословения.

— Хм?

— Княжна Кокберг, вы торопитесь?

— Да. Но к чему вопрос?

— Вы верно сказали, что прямые потомки могут получить лунное благословение, но вы не стали упоминать, что получить сосуд можно после ритуала очищения в полнолуние. Вы можете либо шесть дней подождать полнолуния, либо выбрать наугад. В пяти из этих статуэток скрыта луна.

Она издевается?

— Разве Белая богиня не хочет затопить пустыню? — поворачиваюсь я к жрице.

Она же сама сказала, за язык никто не тянул!

Но жрица отрицательно качает головой:

— Кто знает, княжна? Мой сон был ночным кошмаром, и я не смею судить, хочет богиня, чтобы я вам помогла или предостерегает от помощи. Я отдамся воле судьбы.

Тьфу.

К счастью, переписывать судьбу как раз по моей части.

— Я должна выбрать при том, что угадать почти нереально, можно только сердцем почувствовать истину… Что же, я принимаю ваши условия, но поклянитесь не допускать в мой выбор вмешательства, пока я не выйду в коридор, — прошу я.

Жрица не особенно задумывается о скрытом смысле и легко соглашается:

— Клянусь.

Полагаю, её успокаивает, что шансы выбрать правильно мизерные.

Я прислушиваюсь к себе. Естественно, никаких подсказок внутреннего голоса я не слышу, и чутьё молчит. Но это всё не важно, так как я изначально рассчитывала только на свою силу. Я сбрасываю ближайшую фигурку на пол. Глиняная Белая богиня крошится черепками, а я уже швыряю на пол следующую статуэтку, и ещё, ещё, безжалостно опустошаю начало полки.

— Княжна!

Жрица в ужасе?

Я усмехаюсь. Вмешаться она не сможет, другим тоже не позволит — ведь сама поклялась. Нет нужды обращать на неё внимание, и я продолжаю громить фигурки, опустошаю пару полок. Пол застлан черепками как ковром.

— Да? — я подхватываю очередную фигурку, взвешиваю на ладони и с замаха отправляю в короткий полёт.

Статуэтка изображает Белую богиню сидящей, нежно обняв колени. Легко представить, будто она присела на берегу. Капюшон скрывает лицо, а вот выглядывающая из-под подола изящная стопа вылеплена с невероятной дотошностью.