— Вадим Темников не был крутым перцем. Он просто спешил получить от жизни кайф! Всё остальное ему было пофиг! — изрёк Алексей и устало прикрыл глаза.

— Первое слово, которое он научился говорить, было — дай! Он его произносил чисто и часто и в деньгах нужды не имел!

— Это ты случайно не на его памятнике прочёл? — поинтересовался Труханов.

— Нет, памятника у него ещё нет. День сегодня действительно был дурацкий и я, хотя и устал, но и на кладбище успел. Там пока ещё заснеженный аэродром, то есть ровная взлётно — посадочная полоса.

— Не дразни смерть и не накаркай, а то ещё кто опять туда залетит, — открестился Евгений, взаправду содрогнувшись от собственных слов. — С этими — то безвременно усопшими никак не можем разобраться.

Фраза прозвучала довольно глупо, зато её содержание полностью соответствовало действительности.

— Каждую работу, как общепринято, надо начинать с перекура! Покури пока, — разрешил Труханов своему оперу. — Но через час всё же оформи свои сегодняшние похождения официально, листа так на три и чужой телефончик верни.

— Евгений Витальевич, — обиженно проскулил Алексей. — Да кому этот телефон теперь нужен! А я уже с ним почитай сроднился.

И он, как маленький, спрятал телефон в ладонях.

— Сам знаешь — это вещ док! — по слогам протянул Труханов. — И не заставляй меня нервничать!

Алексей был крайне не доволен и не пытался этого скрывать.

— Евгений Витальевич. Вы даёте такие странные советы, что я и не знаю, стоит ли их принимать всерьёз? — попытался он обратить весь этот инцидент в невинную шутку.

— Если ты ещё захочешь вернуться к этому разговору, то я с удовольствием дам тебе все необходимые разъяснения, — показал Труханов кулак Алексею, удивляясь такой крайней меркантильности своего подчинённого, которую он не переставал за ним замечать. Ведь это был не первый вещ док, подрезанный Зелениным и канувшим в неизвестность.

Через некоторое время лицо Алексея опять стало похоже на человеческое, потом к нему вернулся его вредненький прищур, а в конце рабочего дня он положил на стол Труханова семь листов, исписанных убористым подчерком.

— Адреса, пороли, явки, распечатки некоторых особо важных телефонных разговоров, — уточнил он серьёзным голосом.

Такое огромное количество предлагаемой информации сразу парализовало мозг Труханова и он убрал отчёт Алексея в ящик стола.

— Надеюсь, что до утра не произойдёт ничего экстраординарного. Если, конечно, Вадим не успел ни на кого навлечь праведный гнев своей никчёмной жизнью! — оправдал Труханов свои действия.

— Вы ему льстите. По — моему, на такое он не был способен. Но даже если он где — то случайно облажался, то вы, Евгений Витальевич, напрасно надеетесь, что по Москве бродят безумцы, одержимые праведным гневом? Не то время!

Ответ Алексея показался Труханову подозрительно отвлечённым.

— Значит, за судьбу чужого телефона я могу быть спокоен? — напомнил Евгений, глядя в глаза непослушному подчинённому. — Или ты с бесплатного трамвая добровольно соскочить не желаешь?

— Завтра верну, — пообещал Алексей обиженным тоном.

— Не забыть — бы проконтролировать, — подумал Труханов. — Юноша ещё слишком молод, чтобы принять правильное решение в этом стрёмном обстоятельстве. Пока не поздно, необходимо научить его запихивать алчность в самый дальний закоулок души.