Прежде чем я успеваю дойти до балконных дверей, он зажигает свечу и жестом показывает мне идти за ним.

– Сюда.

Я бросаю тоскливый взгляд на балкон, но потом поворачиваюсь и следую за Мидасом в соседнюю комнату. Останавливаюсь прямо в дверях, сразу же поняв, что нужна свеча. Здесь нет окон, а потому царит почти кромешная тьма, если не считать фонаря, мерцающего в глубине комнаты, только вот он чем-то заслонен.

Мидас уверенно шагает вперед, а я нерешительно топчусь в дверях, пытаясь привыкнуть к темноте.

– Что это?

Он останавливается у левой стены и что-то делает с зажженной свечой. Я понимаю, что он зажигает бра. Вспыхивает мягкий оранжевый свет.

– Формально это моя гардеробная, но я внес некоторые поправки.

От смутной тревоги покалывает шею, пока Мидас повторяет те же действия в другом конце темной комнаты и зажигает еще одно бра.

И стоит ему это сделать, как у меня кровь стынет в жилах.

Потому что здесь, посреди этой комнаты, стоит красивая клетка, выкованная из железа.

Удивительно, как ваше тело отзывается на определенные вещи. У меня, когда я вижу клетку, в ушах стоит рев. Этот вопль рвет кожу и хлещет по костям.

Я не думала, что так скоро окажусь перед новой клеткой.

Мидас с улыбкой поворачивается ко мне.

– Я сделал ее для тебя, – говорит он и показывает на клетку с явным одобрением. – Знаю, она маленькая. Но она временная и еще пока не золотая, конечно, – подмигнув мне, добавляет он.

Этот громогласный ветер начинает дуть с такой силой, что становится трудно дышать.

Заметив в клетке какое-то движение, я вздрагиваю.

– Что… – моя речь обрывается, когда я вижу, что с небольшой кровати поднимается человек. Я вижу ее в слабом свете – мою замену.

У нее взъерошенные после постели волосы и испачканная краской кожа. Быстро глянув на простыни, вижу оставшиеся на ней пятна. Металлический блеск на ткани – как изобличающее доказательство тайной любовницы.

Женщина встает и смотрит на нас.

– Мой повелитель?

Ее волосы, короче моих на пару дюймов, ниспадают на плечи. У женщины круглые светло-карие глаза и такая же форма лица, что и у меня. Губы пухлые, а тело в форме песочных часов облачено в золотое платье.

Мое золотое платье.

И хотя покрывающая ее кожу и волосы краска не совсем походит на оттенок моей кожи, забивается в морщинки вокруг глаз и стирается с ладоней, ее вид все равно вызывает у меня отвращение.

Мидас подходит к клетке и ставит свечу на стол возле дверцы.

– Для тебя у меня хорошие новости – прибыла моя фаворитка, – сообщает он женщине.

Она улыбается, и на ее щеках появляются ямочки. По облегчению в ее глазах могу сказать, что она с нетерпением ждет, когда сможет выйти из клетки. Интересно, чувствует ли она себя пташкой с подрезанными крыльями? Не сгорает ли от желания поскорее смыть золото со своей кожи?

Для нее это было временно, тогда как для меня – навсегда.

Когда женщина замечает, что я продолжаю на нее смотреть, улыбка исчезает с ее лица. Знаю, это не ее вина, что она здесь, разукрашена и одета, как я, но эмоции бурлят во мне, как разрушительный ураган. Я потрясена, смущена, оскорблена.