"Что ж, давайте посмотрим. Там видно будет!"

Нападение люди, сидевшие в засаде, выполнили вполне профессионально. Наверное, не в первый раз. Уронили на дорогу заранее подрубленное дерево. Лошади испугались, встали, заметались, заржали. Сдали назад. Тут все и случилось. Разбойники выскочили из леса — их оказалось действительно пятеро — и бросились к карете. Кучер и слуга попробовали было сопротивляться, но силы были неравны, и оба пали в неравной борьбе, а выскочившего из кареты кавалера зарубили топором чуть позже.

"Н-да, — подумала Лиза, спускаясь к дороге. — Ну, и нравы!"

Собственно, тут и думать было нечего. Разбойникам — высшая мера. Заслужили. А в карете, наверное, и кое-какая аутентичная одежонка — пусть и мужская — найдется, и деньжата должны быть. Сабелька опять же…

Лиза фехтовала так себе, но все-таки умела. Господ будущих аэронавтов готовили в офицеры, ну, а офицеры должны соответствовать. И не важно, что они авиаторы двадцатого века, а не гусары века девятнадцатого, вальсировать, ездить верхом и фехтовать обязаны. И Лиза, как единственная госпожа курсант, училась вместе с другими. Вот разве что на уроках танцев, ей настоятельно рекомендовали осваивать женскую партию, а то "неловко выйдет, госпожа Берг! Кто-то из двух танцующих всегда мужчина, а кто-то — женщина, и по-другому, уж извините, не бывает!" Ну, в общем-то, истинная правда. Лиза сколько хочешь могла изображать из себя крутого мужика. Она даже спать с женщинами могла, хотя и не могла "вставить". Разве что палец, но это явно не считается. А вот вальсировать с женщиной, тем более, с мужчиной в роли мужчины не имела возможности. Не поймут-с!

Однако не успела она спуститься к карете, как в уравнении появился еще один член. И этот член был женского рода: один из разбойников вытащил из кареты "бездыханное" женское тело. Скорее всего, дамочка была без чувств. Убивать ее у нападавших не было никакой причины. В конце концов, если она и не была целью, то уж жертвой-то вполне могла стать. Однако не стала.

Лиза вышла на дорогу и хладнокровно расстреляла всех мужчин. Трое даже понять не успели, что и как с ними происходит, а двое других не успели ничего предпринять. Лиза стреляла с близкого расстояния — пять-семь метров в зависимости от местоположения мишени — просто, как в тире. Выстрел, выстрел, выстрел… И все. Последним умер тот мудак, который держал на руках женщину. Бросить ее он не успел, и Лизе пришлось смещаться, чтобы не попасть в его ношу. Вот тут он девушку и уронил. С простреленным черепом стоять трудно, тем более держать при этом на руках человеческое тело.

При ближайшем рассмотрении — в свете одного из масляных фонарей кареты — девушка действительно оказалась совсем молоденькой, как Лизе и показалось с первого взгляда. Но одета была, как дама, не как девочка, что, вероятно, соответствовало духу времени, что, впрочем, Лизе было безразлично. На данный момент ее тревожили совсем другие мысли. И для начала ей следовало избавиться от трупов. Не от всех, допустим, а только от тех, кто схлопотал пулю из не изобретенного еще кольта.