Однако поднявшись на вершину поросшего лесом холма, Лиза узнала две вещи. Первое, она находится в предгорьях каких-то весьма внушительных гор. И второе — в этих местах живут люди. В отдалении виднелось несколько построек, одна из которых живо напоминала церковь, и некое поселение у подножия возвышенности, увенчанной вполне узнаваемым замком. Удалось рассмотреть даже несколько дорог, но ни летающих кораблей, ни самодвижущихся повозок, ни линий электропередач Лиза, как ни старалась, так нигде и не увидела. А спустившись, спустя два часа, к дороге, довольно быстро убедилась, что попала куда-то не туда. Вполне возможно, это был родной мир Марии, но, если даже и нет, то что-то сильно на него похожее.
"Одним словом, жопа!" — констатировала Лиза, увидев, как по разбитому проселку тащится телега, запряженная волом.
Технологические особенности транспортного средства и внешний вид "водителя" намекали на средневековье, а "прыгнуть" куда-нибудь еще Лиза сейчас не могла. Обострившаяся в последнее время — и не без помощи все той же Марии — ведьминская интуиция подсказывала, что и пробовать не стоит. Ситуация "в эфире" была по ощущениям та же самая, что случилась однажды в Петербурге, где они с Рощиным застряли из-за "волны" на довольно продолжительное время. Мария, с которой Лиза там и познакомилась, что-то такое объясняла про "физику" схождений, но Лиза, если честно, деталей не помнила. Ей важнее был факт, что такое случается, и, значит, ей в этом гадюшном средневековье придется какое-то время пожить. Но, если так, на повестку дня выходили уже совсем другие вопросы: выжить в диком лесу — это одна история, а вот в населенном людьми средневековье — совсем другая.
Без денег и "документов", без аутентичной одежды, знакомых и родственников, обеспечивающих женщине безопасность и положение в обществе, Лизе здесь не светило ничего хорошего. Четырнадцать выстрелов не аргумент, а вписаться в местные "быт и нравы" представлялось делом практически невозможным. Однако Лиза не даром стала адмиралом! Голова на плечах, железная воля в груди и полное пренебрежение к законам и обычаям, если последние мешают ей жить. Одним словом, цинизм и правовой нигилизм в одном флаконе. Оставалось понять, кого ограбить, чтобы разжиться средствами к существованию, и кого допросить, чтобы понять, куда, черт побери, ее занесло. Впрочем, все разрешилось как-то само собой без деятельности участия Елизаветы Браге, вернее, при ее посильном, но не решающем участии. Не успела Лиза задуматься над "сложными проблемами бытия", как само провидение пришло ей на помощь.
Рассматривая дорогу, полого взбирающуюся на гребень очередного скалистого холма, Лиза обратила внимание на некую невразумительную активность, возникшую вдруг у моста через невеликую речку. Дело происходило примерно в полутора километрах от Лизы. Людей она практически не видела, вернее не могла рассмотреть. Но было очевидно, что их несколько, и, вероятно даже, больше трех, и что люди эти не горят желанием быть замеченными. Обстоятельства, таким образом, намекали на засаду. Кто и на кого охотился узнать по понятным причинам было невозможно, да и незачем. Лиза со спокойной совестью могла встать на любую сторону, поскольку и те, и другие были ей никто. Однако логика подсказывала, что помогать следует все-таки жертве, или не помогать никому вообще