— Такое есть нельзя, — мотнула она головой и предательски всхлипнула.

— Мне опять от твоих врачей попадет, — насупился Кирсанов. — Тебе же нервничать нельзя, Санечка, — пробурчал он недовольно.

— Не буду, — пролепетала она, потянувшись к нему.

— Я люблю тебя, — прошептал он, убирая с ее лица прядки. — Ешь конфеты, глупая женщина. Сейчас цветы в вазу поставлю и тебя чаем напою, — заявил он и, включив электрический чайник, бросился искать вазу или хотя бы трехлитровый баллон. Ваз в отделении не оказалось, зато баллон нашелся на кухне.

«Твою мать, — ощерился Кирсанов, вернувшись в палату и набирая в туалете воду. — Реза, как же я мог позабыть про тебя?»

Водрузив букет на тумбочку, примостившуюся около окна, осторожно поинтересовался у жены:

— Здесь оставить, Санечка? Вроде бы отсюда на веник открывается прекрасный вид.

— Спасибо, Сережа, — кивнула она и поманила мужа к себе. Кирсанов уселся рядом. Взял ее руки в свои. — Я обидела тебя недоверием, прости, — прошептала она, укладывая голову ему на предплечье.

— Я сам виноват, Сань, — пробурчал он, целуя ее в макушку. — Нужно было сразу найти твоих недоброжелателей, а я замотался со своими проблемами. Никак не ожидал, что мои бойцы банк ограбят. Думал, как их вызволить, пока не понял, что никто никого не подставлял. Сами дураки. Даже с воровством твоих текстов не разобрался. Айтишникам дал поручение, но не проверил. Вот ты, Санечка, и сделала ложные умозаключения, хотя опиралась на верные вводные. Бывает… Но я, — Кирсанов тяжело вздохнул и ласково провел пальцем по щеке жены. Потом осторожно, стараясь не задеть корсет, плотно поддерживающий Санькину голову и шею, помог жене лечь на подушку. — Я исправлюсь, Санечка, — рыкнул он. — Всех найду и обезврежу, — заявил он. — Только ты должна поберечься. Понимаешь? Без охраны теперь никуда.

— И здесь перед дверью пост организуешь? — охнула она, чувствуя, что муж снова что-то недоговаривает.

«Верчу, кручу, обыграть хочу, — хмыкнула она про себя и неожиданно решила: — Если ему так спокойнее, пусть нас с Лешиком хоть целый взвод охраняет».

— Здесь? — уточнил Кирсанов. — И меня одного за глаза хватит. А если кто сунется, — хмыкнул он. — Ноги узлом завяжу и плясать заставлю. Я имею в виду потом, когда на ноги встанешь.

— Это еще нескоро, — тяжело вздохнула Александра. — Петр Владимирович говорит, что месяц мне тут валяться, не меньше.

— Медицина рулит, — развел руками Кирсанов. — Наше дело команды исполнять, Санечка. Ну ничего, прорвемся. Хочешь, почитаю тебе? Или просто поболтаем? — предложил он. А когда жена, утомившись, задремала, вышел в санузел и оттуда позвонил Гоголю.

— Видел Резу, бать, — кратко бросил он. — В Елисеевском отирался. Может, нужно проверить все камеры наблюдения в округе и найти место, где обретается эта мразь? И пост клиники прошу моими бойцами усилить. До самого порога за мной шел. Думаю, еще под окна явится… Хорошо бы прихватить его здесь.

Реза Парвизи, проводив Кирсанова, быстро направился к Елисеевскому.



— Где ты, брат? — поинтересовался у него Фархад. — Мы уже подъехали.