— Я тебе потом покажу, — прошептал он, целуя ее в лоб. — Фотки остались. Ларка хранит всю эту мишуру. Типа на память.

— Ну и хорошо, — пролепетала Александра и поморщилась от боли. — Что-то опять голова разболелась.

— Действие лекарства закончилось. Сейчас попрошу тебе еще обезболивающего вколоть.

Кирсанов выскочил в коридор и бросился на пост.

— Быстрее сюда! — велел молоденькой медсестре.

Когда укол и таблетки подействовали, Санька задремала, а потом и вовсе заснула крепко.

— Сейчас, Санечка, я тебе не нужен, — пробурчал под нос Кирсанов и вызвал своих верных оруженосцев. — Проехаться кое-куда надо, — туманно объяснил он. Потом нашел санитарку, уже собравшуюся уйти домой, и, заплатив ей пятьсот рублей, попросил подежурить около жены.

— Мне на пару часов отлучиться нужно, — заявил он, точно зная, что управится за это время.

Когда подъехал его собственный Рэндж, Кирсанов уже поджидал внизу. Быстро вскочил на заднее сиденье своей машины и обронил раздраженно:

— В Никифоровку, Слава! Хочу осмотреть то место, где моя жена гематому получила.

— За нами хвост, Бек, — повернувшись, бросил Крепс. — Пытались оторваться, но в городе, да еще на коротком отрезке, ничего не вышло.

— Пусть болтаются, — поморщился Кирсанов. — Им же делать нечего, пусть едут следом. Главное, что вхолостую прокатятся. Но тут я не виноват.

— Они переврут факты и устроят сенсацию.

— Пойдут под суд, — передернул плечами Кирсанов. — Я сейчас шутить не настроен, — рыкнул он и позвонил собственному заместителю, срочно вернувшемуся из горячей точки в связи с вынужденным отпуском шефа. — Игорь Палыч, что там с камерами наблюдения? Удалось выяснить, где околачивался наш давний друг? Отлично, отлично… — кивнул Бек. — В чайхану отправил кого-нибудь? А-а… ФСБшники подключились? Вот пусть и проследят, где логово у этого чучела. Думается мне, ему в центре квартиру сняли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он внимательно послушал собеседника и заметил лениво:

— Когда с хозяином распивочной наш человек потолкует, пришли мне запись разговора.

И нажав на кнопку отбоя, серьезно глянул на своих парней.

— Вы лопаты взяли? Или руками рыть будем?

— Ага, — в зеркало заднего вида довольно ухмыльнулся Асисяй. — В контору заезжали. Начхоз осведомился, зачем нам три лопаты…

— А я сказал, что собираемся чистить снег на Красной площади.

— Юмористы, — хмыкнул Кирсанов и набрал сообщение заму.

«Игорь, мне нужна вся информация о Евгении Миляеве, он же Красный Перец. В течение двух часов жду».

В Никифоровке ничего не поменялось. Все так же светило солнышко, подсвечивая толстую корку смерзшегося снега. Лишь из часовни выносили кого-то после отпевания. Слышались крики. Люди рассаживались по машинам, а кто-то под руки вел безутешную вдову.

«Такая жизнь, — поморщился Кирсанов, внезапно почувствовав боль совершенно чужой женщины. — Если с Санечкой что-то случиться, — пронеслось в голове, — то и мне не жить».

Взгляд скользнул по крепко сколоченной высокой фигуре. Хромой старик торопливо шагал вниз по улице, тяжело опираясь на палку. В любом другом случае Кирсанов точно бы предложил подвезти. И не боясь, что кто-то натопчет в машине, сделал бы небольшой крюк. Но сейчас Сергей Юрьевич знал, что человек откажется.