– Нет. – Гуля все-таки стянула кусочек, сжевала, задумалась. – Ксюшка, как стервятник, ждет, когда… все закончится.

– Прекрати! – рассердилась Саша. – Ну что ты к ней цепляешься? Она приехала, потому что заболел свекор. И ты бы поехала, если бы с Мишиными родителями что-то случилось. Тьфу-тьфу-тьфу.

– Я из-за нее вчера у мамы ночевала. А то бы Ксюша опять навязалась.

– На самом деле это твой долг – уделять внимание Руслановой жене.

– Мой долг быть рядом с моим отцом!

– Ладно, – махнула рукой Саша. – Пошли.

Времени почти не оставалось, пришлось наспех прогулять Тошку во дворе, по дорожке, тянувшейся вдоль промзоны, пошли быстрее обычного.

Они ходили по этой дорожке тысячу раз, но только сегодня Саше отчего-то стало не по себе, когда миновали густые колючие заросли боярышника. От тротуара дорожка была отделена ухоженными деревьями с газоном, где регулярно косили траву. Наверное, полоска земли вдоль забора с колючей проволокой принадлежала таинственному предприятию, тщательно отгородившемуся от посторонних глаз, владельца предприятия вполне устраивали нескошенная трава и непролазные заросли.

– Гуля, – остановилась у дверей здания Саша. – Пообещай, что пойдешь по тротуару.

– Зачем?

– Пообещай. Я же не хожу в парк, раз тебе обещала, – соврала Саша. – Не ходи вдоль забора, я беспокоюсь.

– Ладно, – удивилась Гуля. – Ну пока.

Саша посмотрела ей вслед, убедилась, что она не свернула в заросли, а идет вместе с редкими прохожими по недавно уложенному асфальту.

Вари дома не было. Илья достал из холодильника початую бутылку водки, отхлебнул прямо из горлышка, постоял, держа бутылку в руках. Хотелось отпить еще, но он проявил мужество, поставил водку на место. Завтра на работу.

Если бы он остался на кафедре, мог бы сейчас углубиться в формулы, написать пару тестовых программ, посмотреть в Интернете, какие успехи у конкурентов. Теперешняя работа домашней мозговой деятельности не предполагала, собрать воедино статистические данные он сможет и в офисе.

То ли от водки, то ли еще от чего, но Илья вдруг отчетливо понял, что в последнее время делает все, чего делать ему не только не хочется, а даже неприятно. Он занимается работой, которая ему неинтересна и на которой он только теряет научную и инженерную квалификацию. Он редко видится с сестрой и ее мужем, которых любит и с которыми ему по-настоящему легко. Он ездит с Варей на курорты только ранней весной и поздней осенью и чинно гуляет с ней вдоль холодного моря, хотя предпочел бы поехать летом и всласть поплавать. Или нормально попутешествовать, осмотрев как можно больше следов, оставленных великими цивилизациями. А еще лучше вообще никуда не ехать, жить на даче, ловить рыбу к ужину, ходить за грибами. Но об этом даже мечтать не стоило, и он не мечтал.

Как вышло, что он перестал считаться с собственным мнением?

Когда ненормальное стало для него нормой?

Вернусь в науку, решил Илья. Даже если потеряю в деньгах. Вернусь на кафедру или уйду в отраслевой институт. Завтра же начну обзванивать знакомых.

От принятого решения стало легче. Он улегся на диван, взял первую попавшуюся книгу, попробовал читать и отложил.