– Вооружайся. Идём остальных освобождать.

– Они тебя ищут, – сказал он, приседая у тела морпеха.

– Я уже догадался.

Тут мы присели, рядом прошла группа солдат, около отделения, и пока он быстро вооружался, я подсумки вешал, не подгоняя, времени нет на это, лишь одну гранату позаимствовал, после этого мы побежали к основной группе, там пять солдат осталось и офицер, и, подкравшись, открыли огонь. Офицер, сержант и ещё один солдат моими были, остальных короткими очередями боец срезал. Дальше быстрый сбор трофеев, я ничего не брал, тут хватало мужчин, которых можно и нужно вооружить, а уроки по владению оружием бойцы самообороны давали всем жителям деревни, мужского и женского пола. После этого мы едва успели убежать, я замыкающим был, как прибежали солдаты. Обе гранаты, что у меня были, одна в вещах хранилась, другую я взял с убитого солдата, полетели к ним с задержкой, поэтому рванули ещё в полёте рядом с солдатами. Раздались заполошные очереди, крики раненых. Может, и убитые есть, не знаю. Я побежал следом за основной группой. Догнал и привёл их к своим. Женщина с детьми отправилась с ними, а я, забрав своих племянников, пошёл в другое место. Возможно, не зря, где-то неподалёку стрельба началась, перешедшая чуть ли не в бой. Как раз там, куда ушли спасенные выжившие жители деревни. К сожалению, проверить не мог, дети на руках, так что заторопился уйти прочь, внимательно отслеживая всё вокруг. Мы по ручьям спускались или поднимались, уходя в глубь территорий Севера, следы по-всякому путали. А один раз я видел партизан, судя по оружию, южане, спешили в сторону деревни. Во второй раз лётчик был, причём американец. Тут нож использовал, бросок, и моими трофеями стала шоколадка, которую тут же детям отдал, она без примесей, а себе пистолет. Тот же самый кольт. Дети этого не видели, у вещей сложенных оставил.

К тайникам я их не вёл, пока не до них, да и есть деньги на первое время, я четыре тысячи особо и не тратил, а это по местным меркам огромные деньги. Пять джонок можно купить. Для примера. Когда начали часто встречать наших партизан и воинские подразделения, танк прополз, «тридцатьчетвёрка», а за ним несколько бронетранспортёров китайского образца, я понял, тут только наши. Да и выскочило на нас несколько партизан, расспросили, что видели, и убежали дальше. Так что я направился к той дороге, где автобусы ездили. Вообще, с подобным транспортом тут беда, по той трассе всего три автобуса и ездили, рейсовые, и всегда переполненные. Дойти не успели, дети устали. Мы и так отмахали чёрт его знает сколько километров, я племянника нёс на руках, но оба всё же устали. Нужен отдых, да и стемнеет скоро, вечер уже. Так что, выйдя к реке, где ниже по течению атакованная деревня осталась, там до сих пор дымы виднелись, я разжёг костёр и стал готовить ужин. Мы только обедали в деревне, дети шоколадом перекусили, но голодны все были. Физический труд, в данном случае бег, очень сильно влияет на аппетит.

Детей я старался не отпускать от себя, к реке на открытое пространство не выпускал, но тут на опушке озерцо было, вот там с визгом и криками прыгали и резвились. А ведь совсем недавно стонали, что устали. Откуда только силы берутся? Да, думаю, вода помогла, хорошо усталость снимает. Сам я тент натянул, лежанку сделал из листьев, одеялом укрываться, и когда ужин был готов, подозвал детишек. Он уже в тарелке был, одной на всех, слегка остыл, есть можно. В кружке чай заваривался. Я приготовил отварной рис, с овощами и кусочками мяса. Воду для чая в кружке вскипятил. Мёд есть, пополнил запасы в Ханое, лепёшек несколько, одну разломил пополам, дал детям, и приступили к приёму пищи. Ми уже пользовалась палочками, хотя и неумело, а Хунга я сам кормил, ложкой. Когда дети поели, я уложил их спать, они сразу уснули, а сам доел то, что от детей осталось. Немало осталось, я много приготовил, так что почувствовал сытость и вот так сидел на опушке; собранный карабин, заряженный, лежал на коленях, и пил чай, поглядывая на закат, солнце почти исчезло за горизонтом. Краешек только виднелся.