— Понятия не имею, все дни я провела в палате Тайлера, беспокоясь о его здоровье, выходила лишь в мастерскую, чтобы проверить насколько сильно пострадал аэрокар после гонок.

Врать меня учила Элизабет. Она как-то сказала, что ложь — это очень творческий процесс, правда, немного примитивный. Для начала её нужно придумать, несколько раз проговорить про себя, чтобы сделать более эффектной и правдоподобной, а затем при рассказе снабжать детали ахами и охами, изменять тональность голоса, добавлять жесты, но тщательно следить, чтобы не крутить пуговицы, не теребить язычок молнии и не чесать лицо. Ложь давалась мне просто хотя бы потому, что репортёр тоже был цваргом, а как любой представитель этой расы, он слишком сильно полагался на то, что определит по эмоциям, если ему кто-то начнёт врать.

Сочиняя всю эту басню, мне было ничуточки не жаль ни Турда, ни его приспешников. В конце концов, они совершенно точно хотели сбыть партию агаши на Ларк, которая в отличие от цваргов для ларчан является смертельным растением. Эта же сильно отредактированная история заставляла встрепенуться полицию Цварга и перепроверить таможенные службы космодромов. Что касается многолетней роли Тайлера в качестве курьера Турда, я, разумеется, умолчала. Такие события не могли положительно сказаться на имени адмирала Нуаре. В моей же сильно укороченной версии всё выглядело так, что Тайлер, будучи случайным свидетелем моего похищения, схватил первый попавшийся гравибайк с парковки «Белой Розы» и бесстрашно погнался за преступниками. Здесь, в горах, он нашёл логово наркодилеров, маскирующееся под точку проката горнолыжного инвентаря, вырубил вначале охрану, а затем и остальных цваргов внутри помещения. Опять же в пользу того, что меня действительно собирались накачать наркотиками и посмотреть, как организм их воспримет, сыграл немаловажную роль передоз Устина.

Я улыбнулась журналисту.

— Простите, я очень устала.

— Да-да, конечно, вы пережили такой стресс, госпожа Джерри. Прошу меня извинить за навязчивость, но сами понимаете, что интервью — это интервью, и наших читателей интересуют любые мелочи. Ещё раз соболезную тому, что ваше пребывание на Цварге омрачилось такими красками, и надеюсь, что это не повлияет на мнение о нашей родине. На самом деле, на Цварге очень низкая преступность.

Я покивала, продолжая натянуто улыбаться, но всё-таки выпроводила настырного журналиста за дверь, а затем робко обернулась и посмотрела на грозного адмирала, скрестившего руки на широкой груди.

— Джерри, когда я просил тебя приглядеть за Тайлером, то рассчитывал, что благодаря тебе он больше не попадёт ни в какие передряги, а не станет центральной фигурой на всех голоканалах Цварга.

— Знаю, сэр, простите. Кажется, я не справилась с заданием.

Даррен покачал головой. Он приехал на Цварг так быстро, как только смог, узнав, что его сын влип в очередную передрягу. Правда, на этот раз о том, что произошло из ряда вон выходящее событие, сообщил ему не совет адмиралов, а я лично.

Мы стояли в уютной комнате с камином частного дома в горах близ города. Насколько я успела понять, этот дом принадлежал самому Даррену, и он когда-то в нём жил до тех пор, пока не стал годами пропадать на службе.